Живая Арктика. 1997, №1 (7).

Ж И В А Я М 6 ШШ №1. январь, 1997 Ж И ЗН Ь ПРИСУТСТВУЕТ ВО ВСЕМ... С .Д а н и э л ь Р а з в и т и ю искусства с незапамятных времен сопутствовал призыв ' учиться у природы, ис­ кать красоту в естественном. «Без естественности нет подлинной красоты», - утверждал Дидро, как это утвер­ ждали множество раз до него и после него. Однако в разные времена на природу смотрели раз­ ными глазами, и представления о «естественном» ме­ нялись от эпохи к эпохе, причем исключительно важная роль в смене этих представлений принадлежит именно искусству. Может быть, самое удивительное в художе­ ственно-эстетической деятельности - это способность воспринимать действительность в категориях творче­ ства. В самой природе более всего впечатляет то, что естественным образом воспроизводит... человеческие творения. Именно то, в чем угадывается закономер­ ность, как бы разумный замысел, как бы сознательная композиция, строительство по определенному плану - будь то узор на поверхности камня или фактура древес­ ной коры, форма цветка, кристалла или морской рако­ вины, не говоря уже о таких явлениях, как каждоднев­ ное природное представление восхода и заката солн­ ца,- именно это побуждает к выражению наивного вос­ хищения: «Как на картине?» Мы не устаем восхищаться творчеством природы, забывая о том, насколько глубоко определяют культура и искусство формы нашего восприятия. Но глубины со­ знания хранят эти определения, а речь при необходи­ мости извлекает их, так сказать, на поверхность. «Я не премину поместить среди этих наставлений, - писал Леонардо да Винчи,- новоизобретенный способ рассматривания; хоть он и может показаться ничтожным и почти что смехотворным, тем не менее он весьма по­ лезен, чтобы по- Ы . ^ ideL .rr будить ум к раз- н о о б р а з н ы м и зоб ре тен и ям . Это бывает, если ты рассматрива­ ешь стены , за ­ пачканные раз­ ными пятнами, или камни из раз­ ной смеси. Если тебе нужно изоб­ рести какую -то местность ты сможешь там увидеть подобие различных пейза­ жей, украшенных горами, реками, скалами, деревь­ ями, обширными равнинами, доли­ нами и холмами самым различным образом; кроме того, ты можешь там увидеть разные битвы, быстрые движения странных фигур, выражения лиц, одежды и бесконечно много таких вещей, которые ты сможешь свести к цельной и хорошей форме, с по­ добными стенами и смесями происходит то же самое, что и со звоном колокола, - в его ударах ты найдешь любое имя или слово, какое ты себе вообразишь. Не презирай этого моего мнения, в котором я тебе напоми­ нал, что пусть тебе не покажется обременительным ос­ тановиться иной раз, чтобы посмотреть на пятна на сте­ не, или на пепел огня, или облака, или грязь, или на другие такие же места, в которых, если ты хорошенько рассмотришь их, найдешь удивительнейшие изображе­ ния...» Что же получается? Зрение творит из ничего? Нет, такое заключение было бы неверным. Зрение творит из собственного опыта. Восприятие живописца, будучи вос­ питано творческой деятельностью, обладает богатым за­ пасом воображения, способного извлекать полезную для себя информацию почти отовсюду. Поэтому и возника­ ет ситуация «инсценировки» изображения на пустом ме­ сте, хотя, с точки зрения художника, это место никак не может быть признано пустым. Творческий дар Леонардо с наибольшей силой, по­ жалуй, проявился в его способности наблюдать и обоб­ щать наблюдения. И сейчас, в наше время, при исклю­ чительно развитой технике наблюдения природных яв­ лений, поражает та пристальность, с какой наблюдал природу искусный и разумный глаз Леонардо. Порази­ тельна точность, с какой действовала рука мастера, ког­ да он вникал в сплетения водных струй, столкновения облачных масс, строение ветвей дерева и структуру гор­ ных пород. Наиболее фантастические достижения Леонардо об­ наруживают в глубине своих замыслов не что иное, как естественную основу, природный опыт. Общеизвестно тяготение Врубеля к причудливому и фантастическому. «Пан», «Царевна-Лебедь», «Демон» не лучшие ли тому свидетельства? И все же есть основания утверждать, что наиболее фантастичен Врубель глубиной своего проникновения в натуру, наиболее поразительны в его творчестве от­ кровения самой природы. «Странная» техника Врубеля странна для того восприятия реальности, у которого для всего существуют готовые имена, где собственно вос­ приятию нет места, а есть лишь узнавание Для самого Врубеля «техника» есть, по суще­ ству своему, способность видеть, а «творче­ ство» - способность глубоко чувствовать. Во главе красоты стоит природная форма, она, 11