Фёдоров П.В. Лапландский вопрос: к 180-летию демаркации российско-норвежской границы. Наука и образование. 2006, № 7, c.77-81.

П.В. Федоров ЛАПЛАНДСКИЙ ВОПРОС (к 180-летию демаркации российско-норвежской границы) 79 выполнила указание короля, награбив у заморских купцов всяких товаров на 50 тыс. рублей. Фредерик II вскоре идет дальше и приказывает своим даньщикам, посылаемым на Кольский Север, собирать дань уже не только с саамов, но и «с русских, карел... монастырей, деревень и всех поданных Лапландии», предлагая, правда, в этом случае воздержаться от применения насилия [4. С. 123] Датские власти, таким образом, к началу 80-х годов XVI в. уже достаточно ясно выражают свои претензии на весь Кольский полуостров. При этом если действия датской эскадры у берегов Мурмана оказались весьма успешными, то стремление датского правительства обложить данью русское население оказалось, по существу, безрезультатным в силу нежелания последнего платить . Исходя из присутствия русских на Мурмане, правительство Ивана Грозного поэтому не проявляет претензий на датско-норвежскую зону общего округа - Финмарк, но постоянно подчеркивает принадлежность к Русскому государству Кольского полуострова. Оно дважды, в 1562 и 1574 гг., стремясь провести учет населения и хозяйства, предпринимало описание Кольского Севера [11. С. 192-193] Кольский край, таким образом, воспринимался русскими властями как неотделимая часть Русского государства несмотря на то, что двоеданство саамов продолжало сохраняться. Об этом же свидетельствует и другой факт: в 1568 г., во время опричнины, для разрешения конфликтной ситуации, возникшей по поводу сбора десятины, царь направил на Терский берег карательный отряд опричников во главе с Басаргой Леонтьевым, устроивший здесь погром [11. С.199]. В послании к английской королеве Елизавете 1 Тюдор Иван Грозный прямо называет Колу и Печенгу «древней собственностью» своего Отечества. Обращая внимание на то, что Дания угрожает безопасности и английских купцов, торгующих на Севере, он просит у Елизаветы военной помощи кораблями. Однако Россия, проигрывавшая тогда Ливонскую войну Швеции, была в глазах Англии не лучшей союзницей. Не имея военной защиты с моря, Иван IV пытается усилить Мурманское побережье учреждением воеводского управления в 1582 г. и созданием военного укрепления в Коле. Эта мера вызвала удивление и даже растерянность с датско- норвежской стороны. Первый воевода боярин Аверкий Иванович рассматривает мурманский торг как сферу влияния Русского государства, введя в его пользу таможенную пошлину. Воеводы представляли Русское государство на дальней северной окраине, поэтому правительство стремилось назначать на эту государеву должность представителей знатных родов, порой боярских и княжеских. Однако первые русские воеводы чувствовали себя на Мурмане все же неуверенно. Кольский воевода М.Ф.Судимантов, хотя и называл Колу «царской вотчиной», крайне уклончиво сообщал датско-норвежским посланникам об истинных причинах постройки военной крепости - говорил, что она поставлена для защиты якобы от морских разбойников. А власть кольского воеводы, разъяснял М.Ф.Судимантов, распространяется не на всю Лапландию, а только на пять волостей [4. С. 125]. От некоторых вопросов М.Ф.Судимантов и вовсе уклонился, сославшись на отсутствие приказаний «сверху». О неустойчивом положении воеводы говорит и тот факт, что когда датско- норвежские посланники предложили М.Ф.Судимантову встретиться в Вайда-Губе, тог отказался и предложил местом встречи Колу, сославшись на то, что в Вайда-Губе «на торговище королевским бы людям с русскими людьми браниться не велели» [10. С.210]. Вообще то внимание, которое Иван Грозный уделял этой окраинной и слабозаселенной территории, вполне согласуется с внешнеполитической стратегией царя, ориентированной с началом Ливонской войны на Запад. И хотя основная борьба развернулась в Прибалтике, Кола могла рассматриваться Иваном IV как запасной выход России в Западную Европу. Однако после смерти Ивана Грозного пришедший к власти его сын Федор Иванович, хотя и продолжает вслед за своим отцом рассматривать восточную Лапландию своей вотчиной, но под влиянием неудачи в Ливонской войне фактически отказывается связывать западную стратегию с Колой, потому что для него «то место убогое» [10. С.236]. Из-за невозможности отвести угрозу со стороны Дании, он переводит международный торг с Мурмана в только что основанный город Архангельск (в Коле разрешалось торговать с иностранцами только продуктами местных промыслов), .туда же отправляет и кольских стрельцов, оставив Колу без военной силы. Но западный фактор продолжает оказывать свое влияние независимо от воли царя. В последней четверти XVI в. Швеция, находившаяся во враждебных отношениях и с Россией, и с Данией стремилась включить Лапландию в сферу своего влияния. Шведский король Юхан III утвердил плана его захвата. В 1589-1591 гг. шведы совместно с финнами разорили многие селения на Кольском полуострове, в том числе Кандалакшу и Печенгский монастырь. При этом гибли люди. Дважды в XVI в. подданные шведского короля пытались захватить Колу, но безуспешно. Причем, во время первого нападения в 1589 г. город, оставшийся без стрельцов, организовывал оборону самостоятельно, силами местных жителей. За это Федор Иванович освободил горожан на три года от всех повинностей