Нансен, Ф. Среди льдов и во мраке ночи : томы 1 и 2 / Фритиоф Нансен ; пер. с норв. под ред. магистра физики Г. Н. Ковалевского. - Санкт-Петербург : Издание Н. С. Аскарханова, ценз., 1898.- [2], 278, [1] с., [2] л. портр., карт. : ил., портр.

142 СРЕДИ ЛЬДОВЪ II ВО МРАК'В НОЧИ , дѣвала такая сонливость, что глаза закрывались и мы засыпали на ходу, а затѣмъ внезапно просыпались, споткнувшись на лыжахъ. Тогда мы останавливались, отыс- кавъ какое-нибудь мѣстечко позади холма или ледяной цѣпи, защищавшей хоть немного отъ вѣтра. Пока Іогансенъ заботился о собакахъ, я разбивалъ палатку, наполнялъ льдомъ приборъ для варки и возможноскорѣе- варилъ ужинъ. Онъ со- стоялъ обыкновенно одинъ день изъ пеммикана и сушенаго картофеля, другой день изъ рыбьяго паштета, приготовляемаго изъ рыбьяго порошка, пшеничной муки и масла. На третій день подавался супъ изъ гороха, бобовъизъ чечевицы съ хлѣбомъ и пеммиканомъ. Ііакъ только Іогансенъ управлялся съ собаками, мы вносили въ палатку раз­ личные мѣшки съ провіантомъ для ужина и завтрака, а также съ другими нужными намъ предметами; затѣмъ развертывали спальный мѣшокъ и тщательно задѣлывали отверстіе въ палаткѣ, послѣ чего влѣзали въ мѣшокъ, чтобы отогрѣть ледъ образо- вавшійся на нашей одеждѣ. Это была довольно непріятная. работа. Платье настолько затвердѣвало, что въ дорогѣрукавъ его прорѣзалъ миѣ глубокую рану въ запястьѣ; къ этому присоединился еще морозъ, такъ что рана дѣлалась все глубже и прони­ кала почти до кости. Я пытался защитить ее повязками, но она зажила только въ концѣ лѣта, а рубецъ останется, по всей вѣроятности, на всю жизнь. Помѣстившись вечеромъ въ мѣшкѣ, мы начинали оттаивать наши платья,—процессъ, на который тратилось значительное количество теплоты тѣла. Мы прижимались тѣсно другъ къ другу п лежали затѣмъ часъ и больше, стуча зубами, пока не ощущали въ тѣлѣ немного столь желаннаго для насъ тепла. Наконецъ наше платье становилось мок- рымъ и гибкимъ, чтобы затѣмъ утромъ снова замерзнуть черезъ нѣсколько ми­ нутъ послѣ оставленія нами мѣшка. Не могло быть и рѣчи о томъ, чтобы просу­ шить наше платье во время пути, пока стояли такіе морозы, такъ какъ оно вее больше п больше пропитывалось потомъ. Какъ мы дрогли, лежа въ мѣшкѣ, дрожа отъ холодаи поджидая минуты, когде будетъ готовъ ужинъ! Я исполнялъ обязанности повара, и поэтому долженъ былъ бодрствовать, чтобы слѣдить за приготовленіемъ кушанія. Наконецъ, ужинъ поспѣ- валъ; онъ всегда казался необыкновенно вкуснымъ. Это были лучшіе моменты нашего существованія, которые мы предвкушали цѣлый день. Но иногда мы такъ уставали, что засыпали, не усиѣвъ донести ложки до рта. Рука безжизненно опу­ скалась, и содержимое ложки проливалось на мѣшокъ. Послѣ ужииа мы обыкновенно позволяли себѣ роскошь въ видѣ «экстра-на­ питка»,—воды, съ раствореннымъ въ пей порошкомъ изъ сыворотки. По вкусу она напоминала кипяченое молоко, и мы находили его весьма оживляющимъ; казалось, что тепло, проникаетъ до самыхъ ножныхъ пальцевъ. Затѣмъ мы заползали поглубже въ мѣшокъ, плотно затягивали капоръ надъ головами, тѣсно прижимались другъ къ другу и вскорѣ засыпали сномъ праведныхъ. Но даже и во снѣ мы шли постоянно на сѣверъ, маялись надъ санями и погоняли собакъ; зачастую я слышалъ, какъ Іогансенъ кричалъ во снѣ: «Панъ», «Баррабасъ!» Иди, чортъ! Тпру, тпру, дья­ вольское отродье! Стой!»—и я вновь засыпалъ. Утромъ, въ качествѣ повара, я былъ принужденъ вставать первый, чтобы при­ готовить завтракъ; на это требовался часъ времени. Обыкновенно завтракъ состоялъ изъ шоколада, бутербродовъ и пеммикана, изъ овсянки или смѣси муки, воды и масла, напоминавшей нашъ родной масляный супъ. Ііромѣ того, мы имѣли молоко