Змеева, О. В. «Места памяти» в семейных биографиях этнических эмигрантов - жителей Заполярья / О. В. Змеева // VI Ушаковские чтения, [Мурманск, 12-14 марта 2009 г.] : сборник научных статей / Федер. агентство по образованию, Мурм. гос. пед. ун-т и [и др.]. - Мурманск : Мурм. гос. пед. ун-т, 2010.

ры сравниваются с Кавказскими горами, на обеих территориях расположе ны малые города, объединяемые различными ассоциациями, там и здесь сосуществует полиэтничное население. С другой стороны, здесь спокойно, там - конфликты, войны, здесь - все вместе, там - каждый сам за себя и т.д. Таким образом, стереотип родины разрушается на уровне взаимодей ствий и сохраняется при упоминании экзотических природных условий, традиционного уклада: «Чайхана там все, там очень, очень красиво, идешь, дорога, виноград, яблоко, гранаты» (М., 1933 г.р., ур. Азербайджана), «...B Чечне, и потом вот случилась война, то что жить там стало невыно симо» (М., 1977 г.р., ур. г. Грозного). Оценка мест «жизненных маршрутов» зависит от их географического положения, контрастности облика, сложившихся в регионах экономико политических ситуаций, социокультурных различий. Соотношение «мест памяти» происходит в противопоставлении Севера и Юга, по сравнению с жителями разных регионов и городов. Этнические группы, например, за меняются локальными (кировчане, мурманчане) или более обобщенными (северяне, южане). Таким образом, сравниваются не этнические особенно сти, а особенности географически отдаленных, территориальных, групп: «...B Воронеже мне люди вообще не нравятся, в самом Воронеже особен но. Прошлогоднего снега зимой не выпросишь» (М., 1983 г.р., ур. г. Мур манска), «Да, разница есть большая... Ну здесь более открытые люди. Ну, тут можно разговаривать с людьми о чем-то так. А в Старом Осколе мне вот это не понравилось, что там общения нету у людей, они какие-то замк нутые, какие-то жадные до всего...» (М., 1949 г.р., ур. Грузии), «Русская община, скажем, здесь на Севере, - это совсем не то, что русская община, скажем, в районе Сочи... желание помочь, желание бескорыстно помочь здесь выражается чаще и проще... чем на юге. Зависти, злобы и мелкого пакостничества здесь меньше, чем там» (Ж., 1960 г.р.). Таким образом, описание русских «южан» и жителей средней полосы сопровождается та кими эпитетами, как: «замкнутые», «жадные», «завистливые», «злобные»; а для «северян» набор характеристик противоположен: «открытые», «про стые», «желающие помочь». На Севере этническая идентичность менее актуальна, у мигрантов не редко происходит переход от этнической к локальной или региональной идентичности, тогда как в более южных регионах, наоборот, если обобщить мнения информантов, четче этнические противопоставления. Результатом является относительно легкая адаптация переселенцев в северных регионах1. 1 Разумова И.А. «Свобода» как один из ключевых определителей Севера // Живущие на Севере: опыт и прогнозы: Сб. статей / Ред. П.В. Федоров. - Мурманск: МГПУ, 2008. - С. 5-12; Сулейманова О.А. Территориальная и локальная идентичность индивида на фоне родственных связей (на примере жителей Кольского Севера) // Население Кольского Севера в период социальных трансформаций: проблемы и практики культурной адаптации. - Апатиты: КНЦ РАН, 2008. - С. 181-191. 238