Шталь, Е. Н. Запрещенный писатель с Кольского полуострова // Тиетта. – 2016. - № 4(38). - С. 79-85 : ил.

Творческая галерея / Art gallery Г ские поэты, зарубежные писатели, даже газетные статьи. Недаром А. Генис назвал поэму «энцикло­ педией советской жизни 1960-х годов». Со време­ ни написания поэмы прошло более 40 лет, многие реалии той жизни незнакомы современному чита­ телю. Поэтому комментарии Э. Власова к поэме в три раза превосходят по объёму авторский текст. Своеобразный язык и тонкая ирония отли­ чают творчество В.В. Ерофеева. «Так - не живут, не говорят, не пишут. Так может только один Ве­ недикт Ерофеев, это лишь его жизнь, равная сти­ лю, его речь, всегда собственная - его талант. Ка­ кое счастье - что талант, какая тоска - отчетливо знать, что должен претерпеть его счастливый об­ ладатель», - писала о нём Белла Ахмадулина. Я неоднократно был свидетелем тому, как молодые люди спрашивают в магазинах книгу «Москва - Петушки». А ведь в годы перестройки говорили, что интерес к поэме связан с её запретносгью, вот познакомятся с ней - и интерес пропадёт. А он не пропадает. В чём дело? Думаю, дело в необыкно­ венной искренности книги, глубоком понимании человеческой души. В.В. Ерофеев писал о том, что хорошо знал, через что прошёл. Именно поэтому поэма и сегодня читается взахлёб, её можно не­ однократно перечитывать, многие строки стали афоризмами, ей суждена долгая жизнь. Надеюсь, такая же долгая жизнь ждёт и му­ зей В.В. Ерофеева. Кратко расскажу о его созда­ нии. В нашей стране произведения писателя нача­ ли печатать только с конца 1988 г. Ранее они были запрещены. В 1999 г. во Дворце культуры библио­ тека им. М. Горького в Кировске провела литера­ турный праздник, посвященный В.В. Ерофееву. На него приехали гости из Санкт-Петербурга и Москвы, мурманские писатели. Была развёрнута большая выставка «Феномен В.В. Ерофеева», на которой была представлена не только литерату­ ра, но и фотографии, театральные афиши, доку­ менты из архива сестры писателя Т. Гущиной. Би­ блиотекой и альманахом «Живая Арктика» был выпущен буклет «Хибины - Москва - Петушки». Творческий центр «Иван-да-Марья» подготовил сувенир - миниатюрный глиняный макет книги «Хибины - Москва - Петушки». На здании сред­ ней школы № 1 была открыта мемориальная до­ ска. Праздник собрал большое число зрителей, было решено сделать его ежегодным. По мнению мурманского писателя Б. Блинова, «проведение таких дней не только воздаст должное памяти вы­ дающегося земляка, но и послужит возрождению культурных традиций края, повысит значимость Кольской земли в общелитературном россий­ ском пространстве». Материалов о В.В. Ерофееве было собрано много. Среди них фотографии, свидетельство о крещении, копии записных книжек, театральные афиши, программки и т.п. Но они находились в фонде библиотеки и в лучшем случае были за­ действованы два раза в год. Да и ставить их на учёт было затруднительно. А материал прибывал. Тог­ да возникла идея создать музей писателя при би­ блиотеке, который бы функционировал постоян­ но. Для этого нужно было выделить помещение, отремонтировать и оформить его. Когда руковод­ ством библиотеки было принято решение создать музей, то выяснилось, что по некоторым периодам его жизни материала недостаточно. Поэтому меня отправили в командировку по маршруту Москва - Петушки - Караваево - Мышлино - Владимир. Командировка оказалась плодотворной. Во Владимире познакомился с личным делом студен­ та В.В. Ерофеева, заведенным на него во время учё­ бы в педагогическом институте им. П.И. Лебедева- Полянского. Среди документов обнаружил две неопубликованные рукописи: автобиография и вступительное сочинение «Личное и обществен­ ное в поэме Маяковского "Хорошо!"», а также две докладные, подписанные деканом филологиче­ ского факультета и преподавателем философии, на основании которых В.В. Ерофеев был исключён из института. В вину ему вменялось несогласие с принципами диалектического материализма, ко­ ренными принципиальными положениями марк­ сизма, непризнание партийности философии и независимость суждений. Далее следовал вывод: «Я, как преподаватель философии, считаю, что Ерофеев не может быть в числе наших студентов по следующим причинам: 1. Он самым вреднейшим образом воздействует на окружающих, пытаясь посеять неверие в правоту нашего мировоззрения. 2. Мне представляется, что он не просто заблужда­ ется, а действует как вполне убеждённый человек, чего, впрочем, он и сам не скрывает». Кроме того, в тумбочке его комнаты в общежитии была обна­ ружена Библия, что в 1962 г. было большим кри­ миналом. На основании всего этого и последовал приказ ректора об исключении. В.В. Ерофеев мог в разговорах с преподавателями и студентами про­ молчать, не высказывать свои взгляды, не «лезть на рожон». Но возможность свободно излагать свои мысли он ценил выше, хотя понимал, чем это гро­ зит. Это был демонстративный отказ от офици­ ального образования, своеобразное проявление духовной свободы, акт независимости. Поговорить с преподавателем философии удалось только по телефону: встретиться со мной он отказался. Большая работа была проделана в Москве. Друзья писателя Н. Шмелькова и Ю. Рунова пода­ рили музею книги, статьи, фотографии, золотую медаль, вручённую В.В. Ерофееву по окончании школы, рассказали подробности его биографии. Сестра писателя Н. Фролова презентовала пор­ трет А. Синявского работы московского художни­ ка Д. Крымова (в 1997 г. В.В. Ерофеев посмертно был удостоен премии им. Синявского). Издатель