Пожидаева. О. В. Судьба и творчество А.И. Герцена в некоторых произведениях русской литературы XIX века (к 200-летию со дня рождения писателя) / О. В. Пожидаева // X Масловские чтения / М-во образования и науки Рос.Федерации, Мурм. гос. гуманитар. ун-т, Мурм. орг. Союза писателей России, Мурм. гос. обл. универс. науч. б-ка, Мурм. обл. дет.-юнош. б-ка. - Мурманск, 2012.

общей шаткости убеждений, относительности духовных ценностей Рот шильд не случайно становится кумиром для русского подростка 1870-х гг. Аркадия Долгорукого - героя романа Достоевского. В пореформенной России формируются и утверждаются идеи буржуазного сознания. Размышления о будущем России неизбежно связаны с попыткой по нять место и роль человека в истории в целом. Если ранний Герцен при знавал роль человека и его духовного участия в историческом прогрессив ном поступательном движении, тоужев книге «С того берега» (1848-1850) он утверждает, что история, как и все в мире, есть функция природы, а природа слепа, ее основа - хаос, предсказать который невозможно.В статьях «Русский народ и социализм» (1851), «О развитии революционных идей в России» (1851), в очерковом цикле «Концы и начала» (1862-1863) Герцен развивает мысль о том, что в современности действуют три силы. Он оце нивает их по аналогии с силами древности. Силе Римской империи, внеш не могучей, но разлагающейся изнутри соответствует вырождающаяся ци вилизация Западной Европы. Германским варварским племенам, диким, но зато исполненным энергии, стихийного буйства свежих играющих сил, - южные славянские народы, которые должны удивить европейцев стихийной скифской мощью. Мысль, которая заставляет невольно вспомнить А.А. Бло ка, его статью «Интеллигенция и революция», стихотворение «Скифы». Наконец, Евангельскому примиряющему учению соответствует учение со циализма - новой атеистической религии, высвобождающей здоровое эти ческое ядро прежней веры, оно должно одухотворить современных сла вянских варваров. К слову сказать, эти идеи также будут высмеяны Турге невым в романе «Дым» (1867). В главе «Западные арабески» 5 части «Бы лого и дум» Герцен вновь напоминает о том, как стихия истории распоря жается человеком: «Мы знаем, как природа распоряжается с личностями: после, прежде, без жертв, на грудах трупов - ей все равно, она продолжает свое... десятки тысяч лет наносит какой-нибудь коралловый риф... Поли пы умирают, не подозревая, что они служили прогрессу рифа. Чему- нибудь послужим и мы». И дальше добавляет: «Войти в будущее как эле мент не значит еще, что будущее исполнит наши идеалы». И вот его окон чательный вывод: «Оттого-то я теперь и ценю так высоко мужественную мысль Байрона. Он видел, что выхода нет, и гордо высказал это» [13]. Эти идеи отчасти перекликаются с размышлениями Л.Н. Толстого об истории как «бессознательной роевой жизни человечества», которая пользуется «всякой минутой жизни царей... как орудием для своих целей» [14]. Тол стой не только состоял в переписке с Герценом, высоко ценил его художе ственный талант, но и советовался с писателем, например, в связи с началом работы над романом «Война и мир». Так, 14 (26) марта 1861 г. Толстой пишет Герцену: «Я затеял... роман, героем которого должен быть возвра щающийся декабрист. <.. .> Декабрист мой должен быть энтузиаст, мистик. Христианин, возвращающийся в 1856 г. в Россию с женою, сыном и доче 120