Орешета, М. Г. Птички-вестницы / М. Орешета // Площадь Первоучителей : литературно-художественный и общественно-политический альманах / Мурм. орг. Союза писателей России. – Мурманск, 2006. – № 6.

МихаилОРЕШЕТА ПТИЧКИ-ВЕСГНИЦЫ * * * Впервые, начиная с 1975 года, меня не принял полуостров Рыбачий. Двадцать лет мы жили с ним душа в душу, а осенью 1995-го воздалось за все грехи мои земные. В то время пытались мы возродить прибрежное рыболовство в посёлке Цып- Наволок. Техника там у нас была, люди жили. В октябре местные оленеводы попроси ли подсобить вездеходом в забое оленей. Нарядились ехать с Владимиром Смирно вым, но что-то не заладилось. Выезд неоднократ но откладывался, и в путь я отправился с мало знакомым трактористом. Только 4 ноября вышли на судне в Кувшинскую Салму. Из-за шторма про стояли там сутки и в канун Октябрьской револю ции наконец десантировались в Цып-Наволок. Предстояло переехать по тундре на базу олене водов и доставить туда дизтопливо и бензин. Но когда что-то не пошло сначала, то счастливого конца не жди. Оказалось, что с нашего вездехода сняли ак кумуляторы. Нашли, зарядили, выехали. Не до езжая Зубовки, техника встала. Позже выясни лось, что пограничники, заправляя баки соляр кой, не поскупились и на воду. Бросив машину, пошли пешком в заброшенный посёлок ракетчи ков. Заночевали в полуразрушенном доме, и ут ром я с напарником пошёл за подмогой на воен ную точку «Ромашка». По прямой — четырнад цать километров, с учётом гор — все двадцать. Через сутки моряки мощным тягачом дотащили нашу «лайбу» до реки Майна, — и в болоте увяз теперь уже тягач. Вновь пешком вернулись на «Ромашку». Несколько дней мело так, что света белого не видно было. Пришлось отсиживаться на точке. Напарника отправил с пограничниками в Пумманки, сам остался, сдерживая обещание помочь оленеводам. Вездеход вывозили только 20 ноября. 27-го наконец добрался до базы оленево дов. Завезли обещанное топливо. Старый мой друг, бывший бригадир оленеводов дядь Саша Терентьев встретил поджаренной олениной. Стопка водки нашлась. Раз добрев от тепла и сытной еды, я присел у печки. Сзади на стенке висел маленький приёмничек и что-то вещал, и вдруг слух уловил знакомый голос: - Сегодня мы понесли тяжелую утрату... Это был голос Виктора Леонтьевича Тимофеева. Не знаю почему, но я сказал: «Умер Смирнов». - Как? — переспросил Терентьев, который тоже знал Володю. В это время безжалостный голос из приёмника не оставил сомнений: -Умер Владимир Александрович Смирнов. Тяжёлая весть вытеснила усталость, и мы с дядь Сашей долго сидели, вспоминая Владимира Александровича. Владимир Смирнов