Конецкий В.В. Рассказы и повести разных лет. Москва, 1988.

стены, не понимая, что надо занять очередь в конце, потому что приходят всё новые люди и они не пустят его впереди себя, хотя он пришел раньше их. Город медленно выползал из тьмы, но не просыпался, потому что и не спал. Город и днем и ночью хранил в себе оцепенелость. Простор площади волнился сугробами. М еж д у сугробами извивалась очередь в булочную. С крыш курилась снежная пыль. И все это было беззвучно. Как будто город стоял на дне мертвого моря. Густо заиндеве ­ лые деревья, разрушенные здания, мосты, набережные, очередь в булочную — все это было затоплено студеным морем. Ремесленник открыл глаза и сказал шепотом: — Граждане, я вчера здесь, в булочной, карточки потерял, пустите, граждане , не вру, граждан е , помираю. Никто ему не ответил. «Если карточки потерял, зачем тебе в булочную ,— думала Тамара .— Нет, ты не двигайся, ничего у тебя не выйдет. Я тебе не верю. А может быть, я теб е верю, но лучше мне тебе не верить. Это так страшно — потерять карточки. Лучше пускай бомба упадет прямо в кровать. Только немцы мало бомбят зимой. И лучше бы наши не стреляли из зениток. Как только наши начинают стрельбу, так они и бросают бомбы». Дверь отворилась, и кто-то сказал: — Следующие двадцать. В булочной пар от дыхания витал над огоньками коптилок. Коптилки горели возле продавщиц. З а спинами продавщиц на полках лежали буханки. Длинные ножи, одним концом прикрепленные к прилавку, поднимались над очередной буханкой, опускались на нее, зажимали и медленно проходили насквозь. И края р а зр е з а лоснились от нажима ножа. А вокруг было, как в храме, приглушен­ но. И все смотрели на хлеб, на нож, на весы, на руки продавщиц, на крошки, на кучки карточных талонов и на ножницы, которые быстрым зигзагом выхватывали из кар­ точек талоны. Тамара получила хлеб на один день, потому что на завтра не давали. Норма могла вот-вот измениться. И ни­ кто не знал, в какую сторону. Тронуть добавок она не решилась. Положила хлеб на ладонь левой руки и прикрыла его сверху правой. Д о дома близко — три квартала, и хлеб не должен был замерзнуть. Она открыла ногой дверь из булочной, потом просунула в щель голову, потом плечо, потом шагнула в умятый снег, 5