Конецкий В.В. Рассказы и повести разных лет. Москва, 1988.

СССР. Я отвечаю, что пока нет, но в будущем все во змож ­ но. Он орет, чтобы я прекратил шутки, потому что л е ­ гендарный бюст, когда «Голубые дороги Родины» везли уже с Дальнего Востока в Клязьму, на родных сухопутных железных дорогах сперли. Из Хабаровска мое бронзовое многопудье уехало, а в Клязьму не приехало. Я говорю, что это вполне естественно и еще раз иллю­ стрирует любовь ко мне всего нашего великого народа. Генка обозвал меня идиотом и объяснил, что бронзу воруют д а ж е с могильных надгробий: делать какие-то втулки для передних или задних подвесок «Жигулей». Я ему сказал, что он сам дурак. Генка слезливо сказал, что если это моя проделка, то он умоляет бюст вернуть, ибо им, скульпторам-монументали- стам, положен на каждый год лимит бронзы — она острый дефицит. А он — Генка — сейчас лепит Семена Челюски­ на — у того как раз юбилей. И рассчитывал перелить мой бюст в этого землепроходца, но теперь все срывается. Я говорю: какой может быть юбилей у Семена Челюски­ на, ежели никто не знает д ат его рождения и смерти? Генка говорит, что это не мое дело , а что с него, с Залпова, высчи­ тывают по рубль двенадцать копеек за каждый килограмм моего портрета, хотя он лично никакого отношения к ва ­ гонной краже не имел. Я ему говорю, что если килограмм бронзы стоит рупь двенадцать, то это не дефицит. И украли мой бюст влюб­ ленные читатели, а не автолюбители. Хотя, добавляю я то, с чего начинал эту грустную историю, то есть что меня удивляет дешевизна в нашей стране некоторых бытовых вещей, о цене которых узнаешь в ресторанах или гостини­ цах, когда кокнешь чашку, графин или тарелку. И что не так давно в Д ом е кино я перевернул стол на очередного своего режиссера-экранизатора, и обошлось все удоволь­ ствие в четвертак... Генка меня не дослушал и бросил трубку. Бюст сгинул бесследно. Д а ж е фото не осталось. Не скрою, я несколько огорчен таким концом этой истории, ибо явственно вижу очистительный огонь, в кото­ ром плавится мое бронзовое бессмертие, превращаясь во втулки для передней или задней подвески «Жигулей». Ведь любой — самый средненький — человек огорчается невни­ манием к его заслугам , готовясь к пр е д с т о ящ ем у— не­ избежному — и, увы, уж е вечному забвению.