Конецкий В.В. Рассказы и повести разных лет. Москва, 1988.

пытаться уменьшить этот страх? Я уж и думать не хочу о других проблемах, которые встанут перед человечеством, если ваше открытие или идея вашего открытия о сущ е ­ ствится в человеческой массе. Я о безнаказанности убийц, если нет улик, о невозможности оправдаться безвинным, о безнадежности в медицине, если она не сможет вскры­ вать наши трупы и исследовать больные органы. Таких угроз возникает великое множество. Вы о них, конечно, думали? — Конечно. — Тогда зачем весь огород? Вы никак не похожи на человека, который разочарован, который отдал жизнь пустой и д а ж е вредной идее и накануне конца постиг ее бесплодность. В вас не заметно таких переживаний. Ско­ рее,— простите, но мы откровенны б е з поверхностной вежливости,— скорее, вы кажетесь самодовольной. — Речь не мальчика, но м уж а ,— выдала комплимент Наталья Ильинична, немного подпортив, правда, его лег­ ким зевком .— Ошибки людей, голубчик, которые дерзали мыслить по-своему, сделали больше пользы, чем великие истины, повторяемые бездарными устами. Не смерть в ко­ нечном счете уничтожает человечество, а однообразие людей. Зачем и почему я должна удручаться? Я всей своей работой нанесла такой удар однообразию , который смогут оценить полной мерой только дальние потомки. Ведь это только сегодня смерть есть единственный регулятор с о ­ вести, голубчики вы мои,— она обращалась и ко мне, и к Андрею Дмитриевичу, как к малым детям .— А что будет завтра, кто знает? Сомнения не означают ра зочаро ­ вания. Во зможно , я сделала больше Христа, Ньютона и Дарвина , вместе взятых. Только я слишком опередила время... Ужасной дрянью вы меня поили: болит затылок. Ну что ж, прощай, Андрюша, прощай милый, прощай, любимый! — Она трижды перекрестила маску своего лю­ бовника и оппонента. Слезы блеснули в ее рационалистиче­ ских глазах, она прижала рукой сердце и закончила шепотком: — Всегда помню, как ты играл моими косами, как детишки с дорогой игрушкой... — Поискать валидол? — осторожно спросил я. — Спасибо, не надо, болей в сердце нет,— отказалась Наталья Ильинична.— Не верьте слезам , голубчик. Они ничего не значат. Слезы бесполезны. Небесполезно только вдохновение... Однако мутит. Принесите воды со льдом! Я помчался в кухню. Малиновый чайник мерцал на газовой плите — вода давно выкипела. Я выключил газ 206