Колычев, Н. Роман о Феодорите Кольском // Площадь Первоучителей / Мурм. орг. Союза писателей России. – Мурманск, 2011. – № 11. – С. 15-37.

чем-то более. Она с этим не могла жить, как не могла жить и без того, что только что навек потеряла. Обрывки картин её счастья бешено проносились перед глазами: смею­ щийся Павел, венчание, тятя с отцом Зосимой... Просторная светлая гор­ ница, большой стол и русые, как у Павла, детские головки вокруг него... Она вдруг поняла, что этого не будет. Не будет никогда. Не будет, потому что она сама не хочет этого, не может хотеть этого. Она больше не хотела детей от Павла. И Павла не хотела и не любила. И нечем ей стало жить. Слишком много пустоты образовалось в ней, в её мире. И всё потеряло значение. Даже Бог, которого она так просила, и который не помог ей. Она вновь вспомнила детские головки вокруг стола, своих нерождённых, но всем сердцем любимых детей, и поняла, что без этого её земного рая для неё не имеют значения ни рай небесный, ни вечные адские мучения. Она уже даже не хотела чуда от Господа, и если бы ей сейчас даже дали бы всё, о чём она так долго и страстно просила, - любимого и любящего трез­ вого Павла и даже тех, желанных детей от него, она бы уже не приняла. Не смогла бы принять. А другой муж и другие дети для неё не были бы счастьем. Она потеряла всё. Поняв это, Варвара пронзительно, в голос, не по-человечьи закричала, рванулась. Небрежно завязанные путы ослабли, освобождая её. Со­ рвав с себя их остатки, она заметалась по двору, не желая ни бежать от­ сюда, ни оставаться здесь. Взгляд её случайно скользнул по рукоятке ножа, воткнутого между бревен стены, и она, с каким-то радостным об­ легчением, схватив его начала наносить себе удары в грудь, лицо, шею, хрипя, задыхаясь, захлёбываясь собственной кровью и дико смеясь... Услышав страшный крик, доносящийся со стороны своего дома, Павел поднял голову, прислушался. Крик более не повторялся, но слышался какой-то странный то ли смех, то ли горловой клёкот. Поднявшись, он пошёл в сторону дома, ускоряя шаги, почувствовав неладное, побежал... Он застал Варвару ещё живой. Вся израненная, в луже крови, она ле­ жала посреди двора. Он склонился над женой, вслушиваясь в её слабое хриплое дыхание. Внезапно она раскрыла глаза и тихо, но отчётливо про­ шептала: «Что же ты, Павлуша, наделал со мной? С нами... Как же ты жить будешь без меня со всем этим?». Агония сотрясла, выкручивая её тело. В последний раз она глубоко и хрипло вздохнула и вытянулась, успокоившись, уже не дыша. Павел прильнул ухом к её груди, касаясь щекой липкой и ещё тёп­ лой окровавленной рубахи. Долго вслушивался. Сердце не билось. Он начал бешено соображать: что же делать? Бежать к соседям, к Зосиме? Но что он скажет им? Что жена зарезала себя? Он глянул на исколотую ножом Варвару и понял, что ему никто не поверит, как не поверил бы и он сам.