Колычев Н. Главы из романа о Феодорите Кольском // Площадь Первоучителей / Мурм. орг. Союза писателей России. – Мурманск, 2008. – № 7. – С. 121-132.

НиколайКОЛЫЧЕВ ГЛАВЫИЗ РОМАНА О ФЕОДОРИТЕ КОЛЬСКОМ Глава 5 Шуя. Зосима В Шуйской церкви Святого Клементия закончилась служба. Иеромонах Зосима, монастырский атаман и приказчик всех соловецких подворий Летнего берега Белого моря, тяжёлым шагом вышел из храма. Опёрся на витой резной столбец паперти и замер, положив ладонь на грудь. Прихожане-лопари, в числе последних покидавшие церковь и как раз в это время осенявшие себя крестным знамением и кладущие про­ щальные поклоны, завидя его немощь, подались было к нему, но он издалека отмахнул­ ся рукой: ничего, дескать, идите с Богом. Те остановились в отдалении, переминаясь, не решаясь ни подойти, ни удалиться, оставив его, но Зосима вновь махнул рукой, и они потянулись за ограду подворья. Зосима смежил глаза, прислушиваясь к себе, пытаясь сообразить, что же всё-таки болит, но определить не мог. Все части тела равномерно ныли и гудели. Гудела и голова, и нутро стонало. И поскольку самую сильную боль из всех этих болячек выделить было невозможно, выходило, что он либо весь больной, либо здоров, просто очень устал. Зосима заглянул ещё глубже в себя, туда уже, где тело кончалось, спрашивая: не пора ли готовиться в мир иной, но решив, что ещё не время, успокоился. - Знамо дело, устал, - ободрял он себя. - Не молодец уже, не юноша, поди. Да тут и молодой не всякий поспел бы. Вон сколько дел фазу навалилось. Да это ещё что, весна, малый торг... А лето? А осень впереди... Дай, Господи, сил. Укрепи раба твоего недо­ стойного. - Зосима всё так же, с закрытыми тазами, перекрестился и, глубоко вздохнув, поднял голову, оглядываясь. Лопари уже ушли. И лишь шаман Мокся сидел на корточках у ворот подворья, уперевшись локтями в колени и свесив кисти рук между ног, внимательно, изучающе разглядывая Зосиму. Вообще-то Моксю звали Моаксан, но русские поселенцы давно уже перекроили его имя на свой лад, и редкий обитатель поморских селений знал его настоящее имя. Зосима знал. Знавал он ещё и отца Моаксана, сильного нойду Рыга. При жизни Рыга редкий лопарь отваживался открыто принять крещение и жить по православным обычаям... Теперь всё по-иному. Один Моаксан не крещёный в племени своём. Но до недавнего времени, бывая в Шуе или Вирме, когда все лопари, приезжая на торжища или по другим какимделам, шли в церковь, всегдабыл вместесо всемплеменем. Зосимадолго не препятствовал этому. Всё ждал, когда Моаксан прозреет. Не дождался. И теперь ходить со всеми в церковь ему запретил. Сказал: пока не окрестишься, ближе ворот подворья и подходить не смей. Обиделся Мокся, нет ли, но виду не.показал. По-прежнему приветлив он к Зосиме, словно ничего и не произошло. В храм не заходит. Проводит своих лопарей на службу и сидит у ворот на корточках, ждёт, когда вернутся. Сейчас Мокся глядел на Зосиму с явным сочувствием, и тот, смягчившись, жестом подозвал шамана к себе, присаживаясь на ступеньку паперти. Шурша многочисленны­ ми костяшками, звериными зубами и когтями, нашитыми на одежду, позвякивая бубен­ чиками, нойда лёгким шагом приблизился: - Плохо тебе, Зосима? - Да, приболел что-то. Бог даст, поправлюсь. - А если не даст?