Дранишников, В. В. Добрый чудак : (о мурманском учителе-книголюбе Н. П. Трунине) // Наука и образование. – 2008. – № 9. – С. 171-176.

В. В. Дранишников Добрый чудак (о мурманском учителе-книголюбе Н. П. Трунине) 175 рителе в музее А. С. Пушкина. И он тоже не остался равнодушным. А потом А. 3. Крейн, директор этого музея, прислал Н. П. Трунину свои книги «Рождение музея» и «Жизнь музея» —в них сказано и о Николае Петровиче Трунине, и о том, что он передал в му­ зейные фонды 137 экспонатов, в том числе и биб­ лиографическую редкость — «Юбилейный альбом. 1799-1899», выпущенный к 100-летию со дня рож­ дения А. С. Пушкина. Московскому музею Л. Толстого Н. П. Трунин направил номер журнала «Нива», в котором впервые был опубликован роман «Воскресение», а также со­ брание сочинений писателя в 24 томах 1913 года из­ дания, книгу «Яшка» Льва Львовича Толстого, сына великого писателя, скульптора, выпущенную в 1899 году. В столичном музее Маяковского третьим по сче­ ту экспонатом значится «Птичница Агафья» Клав­ дии Лукашевич. Правда, об этой первой прочитан­ ной им книге (тем-то она и ценна для музея) Вла­ димир Владимирович сказал, что, попадись ему еще несколько таких произведений —он вообще бы бро­ сил читать. Но, к счастью, затем ему попался «Дон Кихот». Государственной библиотеке СССР им. В. И. Ле­ нина Н. П. Трунин передал редчайшее издание —ро­ ман Г. Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома», выпущен­ ный в 1896 году... петербургской шоколадной фаб­ рикой! «Живут» книги коллекционера в Государствен­ ном историческом музее, в Государственном музее изобразительных искусств им. А. С. Пушкина, в му­ зеях искусства Востока, истории религии и атеизма, Лермонтова, Тургенева, Есенина, Куприна, в под­ московном музее-усадьбе «Абрамцево», Российской национальной библиотеке (Публичная библиотека им. М. Е. Салтыкова-Щедрина) в Санкт-Петербурге и, конечно же, в мурманских музеях и библиотеках. «О том, что я так поступаю, никогда не жалел и не жалею,—говорит Николай Петрович,—В свое время В. Даль подарил собранные русские народ­ ные сказки А. Афанасьеву, песни —П. Киреевскому, лубки —П. Ровинскому. И мы —мы все! —стали бо­ гаче: афанасьевскими сказками, песнями в обработ­ ке Киреевского, „Русскими народными картинками1 Ровинского». Около полутора сотен изданий подарил Николай Петрович Мурманской областной научной библио­ теке. Их легко отличить по экслибрису на косми­ ческую тему (в школе ведь он преподавал и астро­ номию). В личных библиотеках многих мурманчан, у автора очерка как дорогие реликвии хранятся кни­ ги, подаренные этим бескорыстным человеком, кото­ рый, получая мизерную пенсию, до последних дней своей жизни не расставался с привычкой покупать и дарить книги. Удивить россиян примером душевной щедро­ сти трудно. Всегда были, есть и будут такие люди. Удивительно другое. Человеческая судьба была так невероятно жестока и несправедлива к Н. П. Труни­ ну, что дай Бог душу сохранить... Мы уже привели несколько свидетельств о несправедливости совет­ ской власти по отношению к этому человеку. Но далеко не все. Николай Петрович об этом не любил рассказывать, а тем более жаловаться. Иногда ему делали больно люди, которые лю­ били учителя, из самых добрых намерений, не умея взвесить всех сложных противоречивых об­ стоятельств. После присвоения Николаю Петровичу звания Заслуженного учителя РСФСР партийная ор­ ганизация школы решила принять достойного кол­ легу в свои ряды. Он отказывался. Николай Петро­ вич напомнил о своих давних «грехах» —социаль­ ном происхождении и о том, что был в плену. Долго отказывался. Его 1убеждали: «Да что Вы, Николай Петрович, время уже другое...» Убедили. Н. П. Тру­ нин подал заявление с просьбой принять его в ряды Коммунистической партии. Затея с треском прова­ лилась. Он оказался не достоин быть «в авангарде нашего общества». Последний раз его серьезно обидели уже в пре­ клонном возрасте. Как говорится, «хотели как луч­ ше, а вышло — как всегда». Ряд государственных и общественных организаций выдвинули Н. П. Тру- нина на присвоение ему звания «Почетный гражда­ нин города-героя Мурманска». Они были искренне убеждены, что Николай Петрович это звание полу­ чит, и многим растрезвонили об этом, в том числе и Н. П. Трунину, как о свершившемся факте. Он, по­ добно наивному ребенку, поверил. У меня нет и не может быть претензий к ко­ миссии, которая предпочла других кандидатов. Она руководствовалась определенными критериями. Это нормально, когда из группы достойных претенден­ тов выбирают лучших. Доброжелатели многое не учли и объективно поступили бестактно, жестоко, безнравственно... Я буду неискренен, если скажу, что всем нрави­ лась бескорыстная просветительская деятельность Николая Петровича. Были люди, которых он раз­ дражал как личность. Сам неоднократно слышал от интеллигентных людей, чиновников: «Делать ему нечего, не бескорыстность это, а расчет. Увековечить себя хочет». Значительно больше стало недоброжелателей в постперестроечный период. Понятно почему. Из­ менилась иерархия жизненных ценностей. Насе­ ление России стало меньше читать, меньше лю­ бить книги. Все вытеснила проблема выживания. Да и в книжных магазинах сегодня можно купить любую классику. Я с болью смотрел на этого дряхлеющего челове­ ка, в поношенной шапке, нелепом «послевоенном» плаще, разбитых зимних ботинках, в любое время года без рукавиц и перчаток. Он по-прежнему по­ купал и дарил книги и, как ребенок, испытывал от этого радость. Друзья приносили ему новую одежду, обувь. Он отказывался или, взяв, не носил. Николаю Петрови­ чу нравились старые вещи. Он к ним привык. Сфор