Буторин, А. Р. За краем земли и неба : [фантастический роман] / Андрей Буторин. – Москва : АСТ ; Донецк : Сталкер, 2007. – 333, [2] с. : ил. – (Заклятые миры).

«атрибутики» - между населяющими весь этот «макромир» разумными существами. Грубо, они делились на два вида - те, кто живут только «здесь и сейчас», и те, кто существует «везде и всегда». Был еще третий, промежуточный вид, но его все же логичней было определить как подвид первого, ибо жизнь его представителей хоть и являлась более глубокой, нежели у «здесь-и-сейчасников», но все же была не бесконечной, как у «везде-и-всегдашников». К этому третьему виду в какой-то мере принадлежал и сам Акмээгак вместе с остальными отурками. К первому отурк без колебаний отнес долгоживущих людей. А вот Беляка он «обрадовал» известием, что тот живет «везде и всегда». - Только я не знал, - признался отурк, - что живущий так, сам не всегда знает об этом! Может, его сознание имеет некие разрывы, тождественномировую дискретность? Части одного «я», распыленного по мирам, осознают лишь тот кусочек бытия, что ограничен конкретным маленьким миром, а некое общее начало, которое, условно говоря, витает сразу над всеми «я - здесь и сейчас» воспринимает уже все полностью, как «я - везде и всегда». - Ты хочешь сказать, - прохрипел Ачаду пересохшим горлом, - что я сейчас не только здесь? - И не только сейчас! - подтвердил Акмээгак. - То есть, по-твоему выходит, что я почти такой, как и ты? Глаза отурка блеснули вдруг яркой зеленью, верхние лапы, будто сломившись у основания, рухнули и повисли вдоль боков, а средние, коротенькие, совсем по- человечески сцепились между собой ладонями. - Все-таки я не зря привез тебя сюда, - сказал Нэсэ так тихо, что Ачаду едва его услышал. - Почему? - спросил он, хотя и так уже догадался. - Потому что ты понял больше, чем я сказал. - Я не понял почти ничего! - возразил Беляк. - Свернутый-вывернутый мир, маложивущие, которые на самом деле живут вечно... По-моему, это все-таки чушь. Ты уж меня извини... Да и откуда ты сам все это узнал? Ведь отурки, как я понял, не могут всего этого увидеть? - Не могут. Точнее, могут, но не все. Но мы живем очень давно. И мы тоже почти вечные... Правильнее сказать - мы живы, пока жив хоть один из семьи. И пока жива наша царица. А она живет долго, очень долго, ведь она может жить не совсем здесь и не только сейчас... - Нэсэ вдруг замолк, словно опомнился, что сболтнул лишнее. Ачаду заметил это, но не смог не спросить: - Я слышал, она живет в пещере под основой? - Это чушь, как ты любишь говорить. В основе нельзя сделать пещеру. Но если воспользоваться твоей же иносказательностью, то царица во время большой опасности может уйти туда, куда не могу я, значит, в каком-то смысле оказывается «под основой». - Почему ты отделяешь себя от царицы? Ведь ты же говорил, что вся ваша семья - это и есть твое «я»? - Царица больше, чем просто я. Если не станет меня, как отдельного существа, то мое общее «я» все равно останется. Если же... не станет царицы, я, как отдельное существо, потеряю смысл. - А ты пробовал? - усмехнулся Ачаду. - И ты так и не ответил, откуда знаешь все то, о чем рассказывал? Ну и что из того, что ты живешь долго! Долгоживущие, вон, тоже долго живут, а ничего такого не знают. - Люди вообще мало думают. - А вы, значит, много? Умники этакие! Вот и напридумывали ерунды!.. Постой, а может это оправдание у вас такое перед своей совестью, чтобы нас убивать спокойнее было? Мол, все равно он жив, только где-то не здесь и не обязательно сейчас... - Ты не прав! - Акмээгак вновь поднял верхние лапы и защелкал когтями. - Хорошо, я скажу тебе полную правду, только... - Ты же говорил, что никогда не лжешь! - перебил отурка Беляк.