Буторин, А. Р. За краем земли и неба : [фантастический роман] / Андрей Буторин. – Москва : АСТ ; Донецк : Сталкер, 2007. – 333, [2] с. : ил. – (Заклятые миры).

Второй толчок, последовавший почти сразу за первым, Учитель и ученик встретили молча, лишь переглянулись. Но тут тряхануло так, что оба полетели с лежанок на пол, а когда закрутило-завертело, прижало вращением к стенкам, - удержаться от криков стало уже невозможно. И радости в них уже точно не слышалось. А потом - одно лишь вращение, без толчков... Ачаду и Хепсу перестали кричать, но оба замерли, сжались, ожидая новых сюрпризов. И не напрасно. Мощный толчок отбросил обоих к той самой стене, где невидимой линией значился желанный выход, прижал к холодному металлу, отбросил, снова прижал. Корабль заскрежетал и затрясся в конвульсиях. Мальчика и взрослого швыряло уже по всей тесной комнате, словно тряпичных кукол. Если они и кричали, это невозможно было услышать из-за грохота ударов и треска рвущегося металла. Хепсу потерял сознание. Ачаду был в себе, но с каждым мгновением ждал наступления смерти. И вот - оглушительный треск, в глаза ослепительно полыхнуло и... Нет, он все же не умер. Зато прекратилось движение, а вокруг стало так неестественно тихо, что насчет смерти можно было помыслить еще. Тем более, глаза Учитель непроизвольно зажмурил, а теперь боялся их открыть. Рядом послышался стон, и Ачаду сразу забыл о страхе собственной смерти. Теперь он боялся за ученика. Распахнув глаза, он тут же зажмурился снова - яркий свет продолжал бить в глаза. Теперь Учитель лишь чуть-чуть разлепил веки. Потом еще чуть шире. Что же такое светит? Такое ослепительно-белое?.. Глазам стало легче. Он раскрыл их полностью. И увидел... небо! Одна из стен их бывшей «темницы», а точнее - «синицы», раскололась, как ствол высохшего дусоса, образовав широченную щель. Через нее и глядело на Учителя небо, и не такое уж оно было яркое - вполне обычное, светло-серое. А еще виднелись сквозь разрыв зеленые ветви деревьев. И запах!.. Нет, его не было видно, зато он, казалось, заполонил собой все тесное помещение узилища. Почему-то раньше Ачаду никогда не ощущал, что так могут пахнуть деревья. Или же это запах свободы? Но при чем тут свобода? Ведь он только что объяснял Хепсу, что такое настоящая свобода. Хепсу!.. Учитель пришел в себя окончательно, бросился к застонавшему вновь ученику. Тот лежал навзничь возле одной из лежанок. Черные волосы окрасились алым. Ачаду наклонился, осторожно приподнял голову мальчика. Кровь сочилась из затылка, ею же был испачкан край лежанки - видимо об него-то и пришелся удар головой. - Больно!.. - простонал Хепсу, не раскрывая глаз. Ачаду облегченно выдохнул - говорит, это уже хорошо! - Сейчас, сейчас! - сказал он. - Потерпи... - И осторожно стал ощупывать края раны. Судя по всему, череп был цел. Скорее всего, удар лишь содрал кожу. В любом случае, рану требовалось перевязать. Но чем? Ачаду вспомнил про мешок. Достал из него мешок Хепсу, пустые фляги, сильно рванул грубую ткань. Та не поддалась. Тогда Учитель подскочил к излому в стене, - с острыми рваными краями - провел по нему натянутой тканью, и она, затрещав, разорвалась. Еще парой взмахов мешком по металлу Ачаду сделал из мешковины подобие ленты и замотал ею голову Хепсу. Мальчик наконец-то раскрыл глаза. Поморщился - то ли от боли, то ли от непривычно яркого света - и тихо спросил: - Где мы? И Учитель, вновь забыв про недавнюю «лекцию», сказал: - По-моему, мы на свободе. Глава 8.