Буторин, А. Р. Курс на Мираж ; Омут ; Стеклянные бусы ; Сорок пфустингов ; Обычным летом ; Идеал ; «Электронно-почтовый роман» ; «Будь хоть сто параллельных миров…» / Андрей Буторин // Литературный Мончегорск : альманах произведений мончегорских авторов / [Муницип. учреждение культуры "Мончег. централиз. библ. система", ред. совет лит. об-ния "Автограф" ]. – Апатиты, 2008.

Андрей Буторин СОРОК ПФУСТИНГОВ — И почему мы сегодня такие веселые? — Жена стояла у порога в обычной при моем появлении стойке: руки в боки, и без того малюсенькие глазки прищурены, брови нахмурены и нос по ветру. Принюхивается то есть. Дескать, не пьян ли. Хотя пью, а точнее — выпиваю, я настолько редко, что это принюхивание не более, чем ритуал. Как и все прочее тоже. Я ведь примерный семьянин. Серьезно, кроме шуток! И жена это прекрасно знает. Но даже это ее отчего-то злит. Ну и ладно! Я давно уже привык, внимания почти не обращаю. Тем более сегодня, когда такая история приключилась... — Чего? Чего ухмыляешься?! — еще больше нахмурилась жена. Ей всегда плохо, когда мне хорошо. И когда у меня настроение хорошее, она начинает злиться. — Видишь ли, я тебя продал, — не переставая улыбаться, выпалил я. Понимая, что выгляжу, действительно, глупо. Но улыбка намертво приклеилась ко мне — скорее всего, от нервного потрясения. Губы свело. — Ты пьян?! — вплотную придвинулась жена, а нос ее широкий, на поросячий пятачок похожий, так и заходил вверх-вниз, раздувая ноздри. Ну, впрямь как у свиньи. Так и ждешь, что сейчас захрюкает! И мысли-то у нее свинские: чуть что — сразу «пьян», на большее фантазии не хватает... — Я абсолютно трезв! — Мне наконец-то удалось привести губы в более-менее горизонтально-параллельное положение. — Но я тебя продал. — Почем? — спросила жена. Я даже не удивился, что это заинтересовало ее в первую очередь. Не «кому?», не «зачем?», не «как?», а именно «почем?». Впрочем, она тут же добавила: — Кому ты меня продал? Ваське что ли? Он давно на меня пялится... И как это — «продал»? Я что, корова? Или это у вас теперь шуточки такие? Мне очень захотелось ответить, что она скорее свинья, чем корова. Впрочем, кто из них троих (включая жену) умней, еще можно поспорить. И про Ваську захотелось сказать, что пялится он на нее не из обожания или вожделения, а скорее от удивления и испуга. Но я ответил честно и по порядку: — За сорок пфустингов. Инопланетянину. На полном серьезе. — Про Ваську я опустил. — О-ох! — Жена разочарованно махнула рукой, отвернулась и побрела в комнату. Меня это почему-то разозлило. — Ты что, не веришь?! Пойдем, я тебе покажу! Там, в парке, стоит летающая тарелка! А я мимо шел, и инопланетяне мне сделку предложили! А пфустинги — это их валюта такая, инопланетная! Из комнаты донесся визг (один-в-один поросячий!), а потом вопль: — Миша! Что это там?! Я влетел в комнату. Трясущийся палец жены показывал на окно. Я посмотрел и увидел, как над крышами соседних домов поднимается в хмурое небо серебристый диск. — Вот это она как раз и есть, — спокойно ответил я. — Тарелка. Та самая. — И ты им меня продал? А почему они тогда улетают? — А им еще в пару мест смотаться надо. На обратном пути тебя заберут. Лет через пятьдесят, сказали, по земному времени. — Но я же тогда уже старенькая буду... — смутилась жена. — Мне уже будет... лет шестьдесят, наверное... Я даже не стал смеяться. Все равно не поймет. Но не удержался и все-таки ляпнул: — Значит, я — растлитель малолетних. — Че-е-его?! — Ну... тебе же десять лет сейчас. А я с тобой сплю...