Живая Арктика. 2001, №1.

N b 1 (21) эп о х а Х И Б И Н октябрь 2001 ласти петрографии Борис Михайлович Куллетский. 1921 - 22/ѴІІІ. Из дневника Ферсмана: "Вышли в последнюю многодневную экскурсию для изуче­ ния высот, окаймляющих долину безымянной реки, текущей между Кукисвумчорром и Юкспором. Вви­ ду того, что эта долина служит для лопарей глав­ нейшим проходом для оленей, мы прозвали эту до­ лину и реку Лопарской. Еще до приезда в Хибины мы мечтали о посе­ щении огромной столовой горы, которая вздымалась в центре всего массива и казалась нам главнейшей целью наших иска­ ний: на ней никто не был из ис­ следователей, и только частич­ но финский геолог Вильгельм Рамзай подымался на ее запад­ ные склоны. По протоптанной оленями тропке, вдоль сине-зеленого озе­ ра, шел вначале наш путь. Ут­ ренние лучи играли на глади глу­ бокого Вудъявра, а причудливые и грозные очертания горных цир­ ков Тахтарвумчорра отражались на его кристаллической поверх­ ности. Вот - конец озера с ров­ ной площадкой, покрытой белым налетом ягеля. На живописном берегу, у подножья нависших скал Поачвумчорра, убогая лопарская вежа: невдалеке де­ рево с сетями, около избушки ос­ татки костров, простые предме­ ты домашнего обихода, внутри конического помещения очаг, су­ шеное мясо, незатейливое ложе для сна. Jilахтарвумчорр день угас на Часначоре, Ьі к озеру спустился солнца шар. За ним следит с тоской во взоре, О-іахмурив лоб, седой Jllaxmap. V, тоске застыли великаны, От века мрачен был их взгляд... U шрамы ■ каменные раны - Чело и грудь их бороздят. ^іолярной ночью зимний холод, ЛАорозом ломит кости гор, jA. летом, говорлив и молод, JlomoK уносит горный сор. Ѵ>ся жизнь - сплошное разрушенье... Ыполон мрачных, тяжких дум, Застыл в вечернем освещенье Седой, лштерый ^Кахтарвум. U.Q-L. J ладцын Часначорский лагерь. Мы идем дальше, за прорезающим долину холмом виднеется вдали вершина Ку- ки с в ум ч о р р а , еще с клубами туч. Налево, далеко к северу, тянется мрачная и пустынная долина - мне хотелось бы называть ее долиною смерти, но лопари со­ вершенно справедливо называют ее Кукисвум - "длинная долина", пре­ красно используя ее для того, что­ бы летом и осенью гонять по ней стада оленей и протаскивать по мху сани с лодками и рыбо­ ловным сна­ ряжением. Мы бодро идем вперед по голой рав­ нине, лроре-^ / J занной каме­ нистым ло ­ жем текущих под камнями рек, по­ степенно пробираясь к тому поло­ гому склону, который мы облюбо­ вали в бинокль. Но вот и подъем - мягкий, пологий, по зеленому мху он кажется нам совершенно иде­ альным, и мы, весело делясь впечатлениями, с удовольствием следим за барометром, как одна сотня метров за другою остается под нашими ногами, как все шире и шире развертывается панорама. Вот мы уже поднялись на ше­ стьсот метров, начинается скалис­ тый подъем, сначала по каменис­ тым осыпям, потом по скалам. Цеп­ ляясь руками за выступы, мы не без труда карабкаемся кверху и скоро убеждаемся, что все страхи были напрасны. Еще одна скала - и мы на пологом склоне самого плато, на вершине 900 метров. Вот она, своеобразная картина северной пус­ тыни, голой, однообразной и дикой пустыни Хибин­ ских гор! На протяжении многих десятков верст ров­ ная поверхность, усеянная глыбами неправильно нагроможденного сиенита, ни растеньица, даже лишайника и мха нет в достаточном количестве, чтобы разложить костер; нет даже воды, и только кое-где, внизу, глубоко между камнями слышится недосягаемое журчанье ручейков тающих снегов. Только ветер гуляет на ровной поверхности пусты­ ни, только солнце и мороз ведут свою неустанную работу разрушения горных пород".