Живая Арктика. 2008, №1.

Г л а в а XXVII. О БОЛЕЗНЯХ, СМЕРТИ И ПОГРЕБЕНИИ 113 них, более зажиточные, освоившись с христианскими обы­ чаями, не жалеют денег для того, чтобы похоронить своих близких в самом храме. Никто из лопарей по доброй воле не берется за роль могильщика, кроме самых нищих бедняков, которых и на­ нимают для рытья могил более богатые лопари. "Придя на кладбище, - пишет Реен, - богатые лопари ни за что не соглашаются сами рыть могилу и приводят с собой для этого нанятого за деньги шведа, если такой случится, или какого-нибудь беднейшего лопаря". На кладбище усопше­ го погребают по христианскому обряду, а близкие прово­ жают гроб с плачем и воем, одетые в самое потасканное и ветхое платье. К числу особенностей этого погребения относится еще и то, что лопари оставляют на кладбище всю одежду, в которой лежал покойник, и сани, на кото­ рых везли гроб. Торней, у которого мы заимствовали эти подробности, добавляет, что под этой одеждой подразу­ мевается не только то платье, которое было на покойном во время болезни, но также и его постель и одеяла. Все это они сваливают на могилу, опасаясь, вероятно, что на всех этих предметах может задержаться какая-нибудь вре­ доносная зараза, которая могла впоследствии повредить тому, кто продолжал бы ими пользоваться. Похоронив покойника, обыкновенно на третий день после погребения устраивают по нем поминки. Во время этого пира едят мясо того оленя, на котором гроб был отве­ зен на кладбище. "На третий день после погребения, - пи­ шет Самуил Реен, - устраивают пир в честь покойного и режут того оленя, на котором гроб был отвезен на кладби­ ще. На пир этот приглашаются все близкие и родственни­ ки покойного". Во время этого пира лопари старательно отбирают все кости зарезанного животного и складыва­ ют их в особый ящичек, который затем зарывают в зем­ лю. Если пирующим удалось раздобыть водку, то ею в честь покойного обносят всех присутствующих, называ­ ют эту выпивку "Saliga wiin", т.е. вином блаженного. В ящичек с костями оленя кладут вырезанную из дерева фигурку, изображающую покойного, большой или малой величины в зависимости от того, какого он был роста. Таковы в общих чертах погребальные обряды лопарей. Более зажиточные устраивают иногда поминальный пир ежегодно в годовщину смерти покойного, соблюдая при этом все описанные выше обрядности. "Если умерший был богат, - продолжает Самуил Реен, - то, поминая его, убивают нескольких оленей зараз, повторяя это в течение двух или даже трех лет в годовщину его смерти. Кости съеденных оленей закапывают каждый раз в землю вы­ шеописанным образом". Из этих описаний ясно, что зарезанный олень нужен не только для угощения пирующих, но также и для жерт­ воприношения манам, для умилостивления которых и предназначаются зарываемые в землю кости. Одновремен­ но с этим мы видим, как долго длится у лопарей траур по покойнику, он бывает особенно долог в случае смерти од­ ного из супругов и при потере детей. "Лопари особенно долго оплакивают умершего супруга и детей", - пишет Эрик Плантин". Печаль по усопшим (траур) не выража­ ется у них какими-нибудь внешними знаками или траур­ ной одеждой, как принято у других народов, а просто та­ ится в душе. Перейдем теперь к наследованию и разделу иму­ щества, которые обыкновенно имеют место после смер­ ти главы семьи или вообще лица, владеющего самостоя­ тельным хозяйством. Собственность лопарей заключа­ ется в оленях, серебре, чугунной и медной посуде, ору­ жии и т.п. "Главные богатства лопарей, - пишет Самуил Реен, - заключаются в движимом имуществе, к которо­ му следует отнести оленьи стада, а также серебро, день­ ги, медные и чугунные вещи и одежду". Ничто не дает лучшего представления о степени состоятельности ло­ паря, чем количество принадлежащих ему оленей. Не­ которые лопари владеют сотней, другие же тысячей, а то и более оленей. Олаф Магнус называет лишь вдвое меньшее коли­ чество как предельное: "Некоторые жители Лапландии владеют десятью, пятнадцатью, тридцатью, семьюдеся­ тью, четырьмястами, а то и пятьюстами оленей, которые поручаются заботам пастухов, сгоняющих стада на пас­ тбища". По-видимому, однако, величина стад, принад­ лежащих одному человеку, бывает действительно гро­ мадна. Иоанн Бурей рассказывает о некоем Оровейне, который даже не знал точно, сколько у него оленей. Ког­ да другой лопарь Арент Иоетин украл у него сотню оле­ ней, он даже не заметил этого, т.к. стадо его почти не уменьшилось от такой потери. Предметы повседневного обихода они держат при себе в шалашах, запасы в описанных нами выше осо­ бых амбарах, а серебро и деньги зарывают обыкновен­ но в землю, называя такое место "Roggai". Делается это по большей части так: серебро и деньги кладут в закры­ тый на замок ящик, ставят его в медный котел, который прикрывается сверху деревянной доской, и все это за­ рывают в землю, поверх которой насыпается мох, чтобы постороннему глазу нельзя было заметить ничего подо­ зрительного. Все это делается в большой тайне, скрыт­ но даже от жены и от детей, поэтому иногда в случае внезапной смерти весь клад остается в земле и не доста­ ется не знающим о его местонахождении наследникам. Остающееся после усопшего наследство делится обык­ новенно так, что брат его получает 2/3 движимости, се­ стра - 1/3, как установлено шведскими областными за­ конами. Из этого дележа бывают изъяты только те пода­ ренные детям олени со всем их приплодом, о которых мы уже много говорили раньше. Недвижимое имущество, т.е. земельный участок, от­ веденный для кочевья, озера, холмы и т.п., без всякого раздела переходит в пользование всех детей покойного без различия пола, на равных основаниях. Поэтому они считают своей собственностью участок земли, леса, горы, озера и реки, где жили обыкновенно их родители. Что это представление не есть простая претензия, а имеет под со­ бой юридическое основание, доказывает раздел земель­ ных участков Лапландии между отдельными семьями, осуществляемый, как было уже сказано, при Карле IX. Я тоже думаю, что недвижимое имущество и не подлежит разделу между наследниками и должно оставаться во вла­ дении всей семьи. Тем не менее, это имущество не явля­ ется их собственностью в строгом смысле слова, а пред­ ставляет собой лишь нечто отданное им в пользование шведской королевской казной, за что ими и уплачивается ежегодно определенная дань. Впрочем, об этом уже было сказано нами в другом месте, почему и нет надобности здесь делать еще какие-нибудь добавления.