Живая Арктика. 2005, №1.

Венедикт Васильевич Ерофеев ты Венедикта. Всем этим занимается "деловая" Галина Носова. Через некоторое время паспорт был найден. Но собрать справки о работе в разных концах страны от Бело­ руссии до Голодной степи —уже не по силам никому. И вызов на операцию во Францию так и остается не офор­ мленным. По поводу действий властей у Ерофеева был такой комментарий: "Никогда не пойму этих скотов!.." Радио "Свобода" сообщает о смерти Ерофеева. Пи­ сатель отметил этот факт в записной книжке и с юмо­ ром говорил об этом в своих интервью. 1986,27 мая - в доме на ул. Удальцова между Вене­ диктом и Юлией Руновой происходит ссора. Из дневни­ ка Ерофеева: "Неужели ты, - уже злобно, - не замеча­ ешь, что отношение к тебе совсем другое?" Между про­ чим - сама почти не та. Ночная сцена в кухне. Предла­ гает мне деньгу на такси, чтоб я уезжал. Пощечина. По­ том, все-таки, остаюсь до первого поезда метро." 1986, 29 мая - Венедикт первый звонит Руновой, но Юлия тут же бросает трубку. В дневнике он записы­ вает: "Перемена в Руновой. Моментально: начало ин­ дифферентности, отстраненности, потом прямо враж­ дебности. Загадка: 27 или 28 был у Руновой. С книжки снял 50 28-го. Но снял ли перед поездкой или под злоб­ ным впечатлением от визита?" Галина Носова развивает бешеную деятельность по перепечатке заявлений-анкет - в субботу, 31 мая, окон­ чательная сдача документов на выезд в Париж. Юрий Гудков сообщает Ерофееву приятную новость: пришли доллары из Польши. 1986,30 мая - Галина Носова сообщает Ерофееву, что дело с разменом квартиры идет к завершению. По­ чти все майские дни - жаркие и часто с грозами, и Ве­ недикт с ужасом глядит, как ливни обрушиваются на его балконные всходы. Все последние майские дни в доме Ерофеева звучит музыка Сибелиуса, Б.Чайковского, Малера, Шопена. 1986, 2 июня - неожиданный приезд на Флотскую сына, Венедикта-младшего. Носова, обращаясь к Еро­ фееву: "Узнаешь сына-то? Вы хоть поцелуйтесь". В доме по этому поводу обнаруживается и вино и водка. Вспоминает Венедикт-младший. "В первый раз я отцовские "Москву-Петушки" про­ чел, когда в 10-м классе учился. "Химичка наша Галина Афанасьевна меня подозвала и тихонечко спрашивает: "А ты отца своего когда-нибудь читал?" - Никогда, го­ ворю. Она мне на сутки дала свою перепечатку. Но что там шестнадцатилетний деревенский пацан мог понять? Первый раз я внимательно прочел "Москва-Петушки" уже после армии. Приехал к отцу в гости, мы с ним по­ шли в магазин - а тогда был "сухой" закон и длинню­ щие очереди, - взяли сразу бутылок четырнадцать хере­ су, "шлепнули" по две, и я уединился с его произведени­ ем на балконе. Надо сказать, что всего за жизнь я эту книгу не меньше полутора тысяч раз прочел. Это если вспомнить все мои похмелья... Я ведь с каждой боль­ шой похмелуги брал "Москва-Петушки", открывал на любой странице и читал. Старался, конечно, в начале где-нибудь открыть, потому что конец книги меня осо­ бо не прельщал. Шило в горло - и так страшно, а тут еще и похмелье тяжелое. Поэтому чаще я читал про Ве- ничкино воскресение после Карачарово, когда он "шлеп­ нул", и стало ему хорошо, и предался он грезам. Читаю - и как будто вместе с отцом похмеляюсь. Кстати, очень он это дело любил - похмелять на­ род. Когда ему уже сделали операцию, он был лишен голоса и сам пить уже не мог, я у него просыпался, а он мне всегда говорил: "Венька, открой холодильник. Там баночка пива стоит", (а для 90-го года баночка пива - это что-то!). И так ему нравилось, когда я выпивал. "Ну что, Вень, полегче стало?" - "Полегче". - "Ой как хоро­ шо!" Любил меня отец, конечно, но, если честно, мало мною занимался, точнее, совсем не занимался. Думаю, если бы он больше мне внимания уделял, может, и моя судьба сложилась бы иначе. Вот в детей своих всматри­ ваюсь, хотя они еще совсем крохи. Женька-то раздол­ бай - весь в меня, а Вера - тонкая натура. Маленькая, а тайна в ней уже есть. Может, в ней и талант деда про­ снется. А на мне гений отдыхает, расслабляется... А жил я, в совхозе работал, книжки читал, ну и гу­ лял хорошо, когда отцовские гонорары приходили. Как- то получил даже сразу две тысячи "зелеными": одну от­ нес в наш ларек и строго наказал: "Всем, кто от Венич­ ки придет, наливать и не отказывать". А вторую тысячу разделил по сто долларов, выстроил всех доярок в оче­ редь и всем в долг дал. А еще народ вспоминает, как ко мне англичанин приезжал - большой почитатель творчества Ерофеева. Мы с ним долго гуляли - сначала всю его валюту про­ пили, а когда средства закончились, стали ходить по селу, как Остап Бендер с Кисой. Увидят англичанина наши бабки, замученного водкой, обросшего и несча­ стного, жалеют сразу и без лишних разговоров дают на халяву и выпивку, и закусь. Когда все село обошли, решили стянуть в совхозе мешок комбикорма, чтобы 94 Живая Арктика, 2005