Живая Арктика. 2005, №1.

Второй раз Ерофеев появился в сумасшедшем доме, когда уже я попал туда, в 69-м. Т.е., мы все потихонеч­ ку попадали в эти шестые палаты, но по-разному. Боря Сорокин попал в всего на 2 недели (ему грозил срок за горьковское дело), и его буквально, спас врач - Гин- дис, который сейчас в Израиле живет. И теперь Венедикт очень тяжело переживал это принудительное лечение. Нужно было обладать огром­ ным запасом жизнелюбия, чтобы после такого шока най­ ти в себе кураж написать пьесу "Вальпургиева ночь, или Шаги командора". Воистину, "я яды пил, они мне помо­ гали". Или: "Доктор: ...мы с недавнего времени присту­ пили к госпитализации даже тех, у кого на поверхност­ ный взгляд - нет в наличии ни одного симптома психи­ ческого расстройства. Но ведь мы не должны забывать о способностях этих больных к непроизвольной или хо­ рошо обдуманной диссимуляции. Это люди, как прави­ ло, до конца своей жизни не совершают ни одного анти­ социального поступка, ни одного преступного деяния, ни даже малейшего намека на нервную неуравновешен­ ность. Но вот именно этим-то они и опасны и должны подлежать лечению. Хотя бы по причине их внутренней несклонности к социальной адаптации..." (Трагедия "Вальпургиева ночь".., 1 акт). Помню, как мы с Вадей Тихоновым навестили Ве­ ничку в психушке. Нас долго не хотели пускать. И вот, наконец, мы прошли в общую комнату. Достаем пере­ дачу, трехлитровую банку компота. Веня сразу кривит­ ся: "Компот? Вы бы шкалик мне маленький притащи­ ли". А мы: "Ты больной, тебе нужен компот". Отрываем банку, разливаем этот компот по кружкам. Причем, боль­ ные вокруг сидят, телевизор смотрят. И эта самая сест­ ра Тамарочка, потом воспетая, тоже сидит здесь. А Еро­ феев пригубил, и от неожиданности сморщился даже, - ведь это была превосходная перцовка. И Вадя шепчет ему: "Дурак, ну перестань так морщиться. Ты что. Сей­ час поймут и отнимут". "Но вы хоть предупредили", - говорит уже подобревший Веня. А Вадя: "Уж нельзя, Бен, и сюрприза тебе сделать". 1983,4 декабря - Венедикт звонит Юлии Руновой и поздравляет ее с "очередной исторической датой", В 1976 г. поэма "Москва-Петушки" выходит в Париже в издательстве "Альбин Мишель". прошло 24 года со дня их первого разговора в общежи­ тии орехово-зуевского пединститута. 1984,1 января - Венедикт в одиночестве встречает Новый год в своей квартире на Флотской. Из дневника В. Ерофеева. "1 янв. - 84-й сразу начинается с умирания. Просы­ паюсь один, как и засыпал в 83-м. Впервые в жизни. Звоню Юлии Руновой: "Ну, как, тепленький я был в но­ вогоднюю ночь?". Обещаю на днях нагрянуть. Все хуже. Звоню Грабовым и вызываю Галину для спасения. Она приезжает через 3 часа с презентом. Звоню Коле Мель­ никову. Он появился впятером: с Лерой Черных, Верой Вор., ее хахалем и неизвестным. Далее смутно. Много вина. Почему-то заставляю 3-х из них покинуть мои пре­ делы. Николай и Лера остаются. 2 янв. - Пьем безбрежно. Нас трое: я, Лера и Нико­ лай Мельников. Кавказ. Сухое. Шесть мадер. А вече­ ром неожиданно Епифан с двумя водками. Сражен на­ повал. (Александр Епифанов, физик, внук художника Грабаря, добрый знакомый В. Ерофееве по абрамцевс­ кой даче. - В.Б.) 3 янв. - Под давлением въехавшей Галины Носовой исчезает Епифан. Еще раньше отъезжают Мельников и Лера. С Епифаном еще успеваем немного помадерни- чать. Снова замертво. 4 янв. - Просыпаюсь, чтобы встречать день кончи­ ны. Я один опять. В сотрясениях. Врывается Тимак - почему никто не откликается на звонок? Приходит в ужас, на меня глядя. Чуть облегчает сухим. Несколько раз звоню Руновой, заклинаю приехать, никого нет. Юлия: "Опасайся, идиотка дает дурацкие советы. 84 Живая Арктика, 2005