Живая Арктика. 2005, №1.

Папа - Ерофеев Василий Васильевич (1900-1956) замены за гимназию и стала учительницей). Мама же всегда удивляла меня хорошим знанием русской исто­ рии и литературы, хотя ей удалось окончить только три класса церковноприходской школы. А еще у нашей мамы было замечательное чувство юмора. Она всегда была центром внимания в молодос­ ти, центром притяжения. Вокруг нее всегда крутилась молодежь: "Анюта сейчас что-нибудь такое сказанет, что все будут хохотать". И потом, когда она была уже старенькая и больная, кто бы ни приходил, кто бы нас ни навещал, врач ли, медсестра ли пришла уколы де­ лать, все уходили - рот до ушей, так она умела всех раз­ веселить. Гостеприимный дом священника притягивал к себе молодежь со всего села. Собирались на посиделки и на спевки, учились играть на гитаре, на мандолине. Здесь Анна Гущина и познакомилась с одним из братьев Еро­ феевых, Василием, будущим отцом Венедикта. Старшие Ерофеевы были против женитьбы сына. С их крестьянской точки зрения, невеста была из самой, что ни на есть, бедной елшанской семьи. Да и что это за невеста, если только и знает, что на гитаре играет, да романсы поет? Свадьбу зимой 1924 года, все же, сыграли". Сегодня уже нет того крестьянства, в среде кото­ рого жили родители Венедикта Ерофеева, нет и того особого уклада, который отмечал крестьянскую жизнь русского народа, как особую, вселенскую. Конец 20- х годов XX столетия стал рубежом, отделившим ста­ рую крестьянскую Россию от России новой, советс­ кой. Это в полной мере ощутили на себе и Ерофеевы, и Гущины. Продразверстка и продналог выжимали из своих родовых мест и более самостоятельных, и за­ житочных селян. Не дожидаясь "переломного" для России, 1929-го года Василий Ерофеев летом 1925 года "рванул, - по выражению своего знаменитого сына, - на Север". Он завербовался в Кандалакшу, где объявлялся тогда набор на курсы путейцев для "Мурманки". Так называли тог­ да самую богатую за Полярным кругом железнодорож­ ную организацию. Во времена НЭПа (1921—1928 гг.) для освоения цен­ тральной части Кольского полуострова использовался метод железнодорожной колонизации, широко приме­ нявшийся в Канаде при заселении новых земель. В 1923 году создается Колонизационный отдел Мурманской железной дороги. Волонтерам-переселенцам обещали и льготный проезд, и большие подъемные, и беспроцен­ тные ссуды, выдавался хлеб и фураж. Не говоря уже о бесплатном жилье. Вновь приехавшие за Полярный круг освобождались и от всех налогов. Можно ли о большем и мечтать рабочему человеку? По дороге на Кандалакшу Василий Васильевич ос­ тавляет свою беременную жену в Москве, на попечение ее старшей сестры Евдокии. 30 декабря 1925 года в мос­ ковском роддоме родился первый ребенок будущей еро- феевской семьи - Тамара. В 1928 году, уже Кольском, родился Юрий, там же, в 1931-м —Нина, а в 1937-м, предпоследний сын Борис. Глава семейства Ерофеевых работал тогда дежур­ ным по станции Пояконда и пользовался большим ав­ торитетом у железнодорожного начальства. По вос­ поминаниям сестры Венедикта Тамары, высокий, стройный, с роскошной шевелюрой на голове, он был большим оптимистом и любил напевать революци­ онные песни. Чаще других затягивал "Братишка наш, Буденный" или "Наш паровоз вперед лети, в комму­ не остановка..." Жили они дружно. Отец много времени проводил с детьми. Однажды Василий Васильевич устроил в семье настоящий праздник: притащил от кого-то патефон и стопку пластинок. Среди них были и популярные тогда "Брызги шампанского", и "Колыбельная" Моцарта, и песенка из какой-то современной оперы "На рыбалке у реки тянут сети рыбаки", и даже ария Лепорелло из "Дон Жуана" Моцарта в исполнении Шаляпина. Но малышам, Боре и Вене, больше всего нрави­ лась "Песня пьяных монахов". Они брали у печки со­ вок и кочергу, и, оседлав их что есть мочи вопили, без­ божно искажая слова озорной песенки: "Ехав нанах на хомом осве...". С самого детства Боря и Веня были самыми нераз­ лучными в семье. Веня называл брата Ботей, а Борис называл его Векой. А когда Веню самого спрашивали: "Как тебя зовут?" - он тихо отвечал - "Венить". Однажды Веня заметил на печи кошку, кормившую своих еще слепых, новорожденных котят, и от потрясе­ ния увиденным, кричит своему братцу: "Ботя, момотя, маинта киза базузу е". В переводе это означало: "Боря, посмотри, маленькая киска большую ест". Этот случай стал потом семейным анекдотом. С "Колыбельной" же Моцарта произошла такая ис­ тория. Из политотдела Кандалакшской дистанции пути в Чупу часто приезжал зам. начальника политотдела некто Ситников. Ночевал он обычно в кабинете началь­ ника станции. Однажды утром дети услышали, как убор­ щица выговаривает их отцу: "Василий Васильевич, это что же за безобразие! Скажите вы Ситникову, чтобы он не сс...л в баночку, а ходил в уборную. Она же рядом! А то сделает свое дело и даже фанеркой прикроет". Дети в соседней комнате едва удерживались от сме­ ха. А Юрик, самый старший из братьев, пробовавший и Мама - Ерофеева Анна Андреевна (1899-1972) до этого сочинять стихи, в тот же день на мотив "Колы­ бельной" сочинил песенку: На станции стихло давно. И в кабинете темно. Дверь ни одна не скрипит, Ситников в баночку сс..т. Кто-то вздохнул за стеной: "Что там за банка с водой?" Глазки скорее закрой, Банку фанеркой прикрой... С тех пор, стоило Ситникову появиться на станции, как Юрик начинал напевать свою песенку, а дети зали­ вались таким хохотом, что мама вынуждена была оста­ навливать это опасное веселье. Часто заглядывал в дом Ерофеевых и еще один гость - начальник чупинского исправительно-трудово- .-.. Ь I.... ''•?................ .............. ... ..... . (змтй * j ф ,& .. Л Ш Ш ь . . .. V .. .. % V/.... X. fCvi г-[- іг іП й Ш , ДЯЙЬ---- —. дя—а— — вш т ■ Фрагмент записи из "Домовой книги" детского дома (май - месяц рождения Венедикта Ерофеева указан, по-видимому, по ошибке) JV(Hue i p O Q o i z J b ..... | І . J . г ... i Гуц !lW2i!^ я О и ц л ш е.. ij ^ A j jv Q.<4X). P 2 .& Ш 4 А Живая Арктика, 2005 : Хибины-Москва-Петуиіки :