Живая Арктика. 2005, №1.

тысячу слов и воспроизвести их в том же порядке в каком увидел. У него была неве­ роятная память, и он все выучил. Когда я пришла его поздравить с крещением, он был вдохновлен и надеялся начать новую жизнь. Но насколько я знаю ни в католи­ ческий, ни в православный собор он боль­ ше ни разу не зашел. В этот период у него уже были частые горячки. Во время бо­ лезни несколько раз пытались его испо­ ведовать и причащать. Но ни католикам, ни православным это не удалось". Слух о принятии Ерофеевым католи­ чества быстро облетел всю Москву. Реа­ гировали по-разному - одни негодовали, другие воспринимали свершившееся как очередной эпатаж, а некоторые просто не­ злобно посмеивались: "И сколько же эти ребята выпили, чтобы придумать такое?" 1987,10 мая - Ерофеев приходит на выставку Ана­ толия Зверева и Виктора Казарина. Здесь он знакомится с Александром Кроником, который обещает Венедикту сдать на лето часть дома, в поселке Птичное. 1987,16 мая - Ерофеев присутствует у М. Грин­ берга и Л. Евдокимовой на дне рождения их сына Ми­ хаила. 1987,8 июня - Ерофеев записывает в дневнике, что у него появилась внучка - Анастасия Николаевна Ела­ гина - дочь Вен. Вен. Ерофеева. (В мае 2003 года в ин­ тервью альманаху "Живая Арктика", мать Анастасии, Татьяна Елагина, не подтвердила эти сведения в отно­ шении своей дочери). Вечером в московском салоне Натальи Бабасян Ве­ недикт слушает в исполнении актера театра Маяковско­ го пьесу "Вальпургиева ночь". 1987, лето - Ерофеев проводит лето (до 4 октября) в подмосковном поселке Птичное. 1987,22 августа - Ерофеев пишет письмо Наталье Шмельковой в Коктебель. "...Я письма писать разучился и отвык: в 60-х годах я писал в среднем 300—400 писем в год. А в 70-х: 30—40. А в 1987 отправил всего только три маленьких письма сестре Та­ маре и вот тебе третье махонькое. До это­ го, до сегодняшнего дня то есть, был на­ столько размагничен и зол, что о каких- нибудь письмах... было смехотворно и говорить. На неделю прерывались вся­ кие прогулки в леса, все записи в блок­ нотах, даже всякое чтиво. Подступил было к "Ожогу" Васьки Аксенова, но дошел только до 25-й страницы, прочел: "Мы шли по щико­ лотку в вонючей грязи поселка Планер- ское, а мимо нас вздувшиеся ручьи во­ локли к морю курортные миазмы", - сплюнул и отложил в сторону. Сказал только "экое паскудство" и больше ни­ чего не сказал... Довершает все мои не­ уютности прилипчивый пес Улан, обжо­ ра и бич Божий, мое мохнатое наказа­ ние, долговязая моя отрава. И с ним мне соседствовать до 29-го. Еще отрада, - мой котенок Пиночет. Я все чаще захожу на ту половину, чтоб с ним посидеть. При этом я напоминаю ему, наверное, своими очертаниями Норве­ гию, а он мне - остров Бахрейн..." 1987, 8 сентября —Венедикт отмечает в дневнике, что Галине Носовой снова грозит больница. У нее на лицо все симптомы: чрезмерное увлечение наукой, ис­ писанные формулами обои, журналы, книги и "это про­ исходит с ней с 8 1-го года". Носова в панике. Она боит­ ся приезжать в Москву, предполагая, что по возвраще­ нии ее немедленно заберут в психиатрическую лечеб­ ницу. 1987,21 сентября - в редакции "Огонька" Ерофеев передает Евтушенко для "Антология русской поэзии", отобранные им 366 стихотворений русских поэтов (по одному поэту на конкретный день года). 1987,24 сентября - к Венедикту из Варшавы, при­ езжает известный славист Анджей Дравич, который при­ возит свою диссертацию о творчестве Вен. Ерофеева. 'Поляк за бутылкой 70-й "Бехеревки" рассказывает, как Ольга Седакова на приеме у папы Павла Иоанна II в Ватикане : Хибины-Москва-Петушки : 105