Живая Арктика. 1999, №3-4.

№ 3-4(17-18) декабрь1999 и офицеров, к чему ему особен­ но акушерство, но все же необ­ ходимые практические занятия проделал, экзамен сдал. Главное для врача - не робеть. Задаю стандартные вопросы: - Первороженица? -Д а . - Положение плода? - К счастью, нормальное, продольное. - Предлежание? - Головка уже начала проре­ зываться, передние воды ото­ шли, и все затем остановилось. Схваток нет. Роженица так измучилась! Идем в палату. Молодая здоровая женщина, но измученная, и полные на­ дежды глаза - приехал доктор. Я с моря, с ветра, здоро­ вый, раскрасневшийся, думаю прежде всего внушить ро­ женице бодрость, уверенность, что врач поможет. Прошу акушерку прикрепить "вожжи", т. е. привязать в ногах к спинке кровати два полотенца, чтобы роженица, держась за них, могла легче напрягать брюшной пресс, а сам ко­ мандую: "Раз, два, взяли!" У Маши (так звали роженицу) начались схватки. Наша опытная акушерка торжествую­ ще сообщает: - Уже прорезалась головка. - Опытными руками аку­ шерка осуществила все необходимые повороты и вскоре достала здорового крупного младенца, мальчика. Пере­ вязала пуповину и сделала все, что положено. Помню и сейчас измученные, но счастливые глаза Маши, хотя с тех пор прошло уже более 60 лет. С Машей мы потом часто встречались: ее муж служил матросом на одном из судов Мурманской биологической станции, где я в даль­ нейшем долго работал. Мальчуган вырос отличный... А теперь о печальном конце Мурманской биологичес­ кой станции. В марте 1933 г. в газете "Ленинградская прав­ да" появилась статья (автор - К. Аренин) под названием "Осиное гнездо". Статья была наполнена бранью, ложью и клеветой в адрес Мурманской станции, ее директора ГА. Клюге и старших сотрудников - руководителей гид­ робиологических и ихтиологических работ. Высказывались и обвинения в адрес директора ГОИНа Месяцева. Вскоре были арестованы и увезены в Ленинград все руководящие сотрудники. Через месяц или немногим Он,- ,« tiUf. Ьр». Ворошилов, Сталин и Киров на Мурманской биологической станции (г. Александровск) 23 июля 1933 г. Рис. А.Бенуа больше их освободили, и большинство из них вернулось на станцию. Но однажды летней ночью пришел военный катер, на котором были Сталин, Ворошилов и, кажется, Киров. Я видел их своими глазами, правда, издалека. Они вызвали директора Клюге и через несколько минут уеха­ ли. А некоторое время спустя (8 августа 1933 г.) аресто­ вали уже не только старших сотрудников, но и молодежь, и многих членов экипажей судов, и служащих станции. Неделю нас держали в Мурманске, а потом увезли в "сто­ лыпинских" вагонах в Ленинград. Нам инкриминирова­ лась организация вредительской группы, сорвавшей вы­ полнение плана промысла трески Рыбтрестом. Все это было ложью и обманом, просто было созда­ но дело и нужно было довести его до конца. Мне каза­ лось на допросах, что и следователи прекрасно понима­ ли, что никакие мы не вредители, но делали то, что им было приказано. Рыбтрест заведомо не мог выполнить чрезмерно большой план промысла, обещанный дирек­ тором ГОИНа Месяцевым. Не мог, потому что такой объем лова предполагал глубинное траление трески, а между тем ни флота нужного профиля, ни тралов для глубин­ ного лова, ни специалистов-промысловиков, ни рыбооб­ рабатывающих заводов, ни даже достаточного количе­ ства бочек для засолки рыбы не было. Неудачу решили свалить на сотрудников Мурманской станции. Но главная причина разгрома заключалась прежде всего в том, что станцию нужно было убрать из Кольско­ го залива, где намечалось создание военных объектов. Именно этим и было обусловлено появление в гавани Александровска катера со Сталиным и другими "высо­ кими" гостями. Для закрытия станции нужен был предлог, которым и стало обвинение в якобы намеренном невыполнении изначально завышенного плана улова рыбы. В резуль­ тате пострадали ни в чем не повинные люди, находив­ шиеся в то время на станции и работавшие сверх сил. У многих работников вспомогательных служб и судов жизнь была сломана. Научные же руководители практически все были осуждены и на разные сроки лишены свободы. Мурманская станция, успешно работавшая в течение 34 лет на Баренцевом море, была ликвидирована. Остатки коллектива вместе с оборудованием были переведены в Мурманск, где возник Полярный институт рыбного хозяйства и океанографии (ПИНРО). На этом окончилась славная история Мурманской биологической станции. Из книги Е.М. Крепса "О прожитом и пережитом". Москва. 1989 г. 56