Живая Арктика. 1999, №3-4.

Ф евральская революция застала меня в гор. Кре- менце военным прокурором XI армии. С быст­ ротой кинематографической драмы пронеслись передо мною выдающиеся события этой эпохи. В ноябре 1917 г. власть в XI армии перешла в руки революционного боль­ шевистского комитета, открывшего военные действия против самоопределившейся Украины, и я не счел бо­ лее возможным оставаться в армии и с большими труд­ ностями перебрался в Териоки (Финляндия). В январе 1918 года мною была получена телеграмма от Российс­ кого посланника в Стокгольме господина Гулькевича с предложением ехать в Архангельск для занятия должно­ сти по военно-судебному ведомству, так как глава Вре­ менного Правительства Северной Области Чайковский вызывал туда специалистов. Я тотчас же ответил прин­ ципиальным согласием. 26 апреля 1918 г., вечером, мы ступили на борт рус­ ского парохода “Купава”. Грязный пароход с неряшливо одетой и смотревшей исподлобья командой, несомнен­ но, большевистской ориентации, видевшей в нас врагов народа, едущих “пить его кровушку”, произвел на меня и на моих спутников тяжелое впечатление: мы ожидали другой встречи в Белой России. Только развевавшийся на корме наш русский национальный флаг радовал сер­ дце и напоминал нам, что мы у себя дома. Под утро мы стали приближаться заливом, составляющим как бы про­ должение норвежских фиордов, к незамерзающему рус­ скому порту Мурманску и около 12 часов дня причалили к одной из его грандиозных пристаней. Больно резанула по сердцу проверка наших паспортов союзным военным контролем и английской военной полицией; оказывает­ ся, мы еще пока у себя не хозяева. Рельсовыми путями через грязный порт, заваленный издающими зловоние пустыми ящиками и консервными коробками, мимо ма­ ленькой замурзанной станции “Мурманск” и составов поездов, частью пустых, а частью занятых под постой союзных войск и учреждений, прибыли мы по непролаз­ ной грязи в нештатный город Мурманск - небольшой по­ селок со свежими срубами для жилья и переносными бараками американского типа, занятыми союзными вой­ сками. Даже прекрасная солнечная погода не могла скра­ сить неказистый вид этого молодого русского портового города, расположенного среди болотистой местности, покрытой лишайниками, мелкими кустами березняка, и прижатого к морю снеговыми горами. Но все это искупа­ ется никогда не замерзающей и защищенной от ветров обширной гаванью, допускающей по своей глубине сто­ янку самых крупных океанских судов. Устроившись в старом и грязном вагоне 1 класса, который нам отвели для ночлега, мы пришли в штаб на­ чальника военного отдела Мурманского района, распо­ ложенный в небольшом деревянном здании. Здесь мы познакомились с встретившим нас чрезвычайно радуш­ но начальником военного отдела Ген. штаба, полковни­ ком Л.И. Костанди, который ознакомил нас с историей белого переворота на Мурмане. Самый переворот про­ изошел совершенно безболезненно в порядке соглаше­ ния союзников с Мурманским совдепом после разрыва его с Москвой, ввиду заключения последней Брест-Ли- товского договора. Председатель Мурманского совета, кочегар Юрьев, сообщил об этом соглашении по прямо­ му проводу Ленину, обозвав его при этом изменником. Таким образом, разрыв произошел лишь на почве раз­ ногласия в международной политике, а советская орга­ низация была сохранена, что нисколько не смущало со­ юзников, преследовавших свои специальные цели - за­ щиту Мурманска от возможного появления туда опери­ ровавших в то время в Финляндии германцев, для борь­ бы с которыми были приняты на английскую военную службу бежавшие из Финляндии красные финны, обра­ зовавшие отдельный отряд во главе с одним из бывших своих народных комиссаров Токоем. Власть советов на Мурманске была уничтожена лишь после образования вАрхангельске сначала Верховного Уп­ равления, а затем Временного Правительства Северной Области, в состав которой вошел и Мурманск. Советская власть пустила на Мурмане, особенно в Мурманске, глубо­ кие корни, так как большинство населения составляло при­ шлый элемент рабочих вновь выстроенной железной до­ роги (Мурман-стройка); недаром Мурманск, лишенный оседлых буржуазных элементов, считался центральной советской властью “удобным полем для социалистических опытов”, как то и значилось в одном из попавших мне по­ том в руки большевистских документов. 10