Живая Арктика. 1999, №2.

- Почему, Бог, она, а не я ,- спросила лопинка Всевышнего. На пороге небесной вежи сидел Йиммель-айа, а вок­ руг него разместилось богово воинство. Голубые песцы с луками и стрелами из человечьих ребер, белые совы, на шеях которых позвякивали колокольчики из сердец умерших. Горностаи с верховными россомахами и лебедь с красивым женским лицом плавно раскачивалась на ка­ челях, подвя занны х за нижнюю ветвь березы и огромной невидимой вершины, а нерожденные младен­ цы порхали вокруг смеясь. Муна, пораженная увиденным, пошатнулась и чуть не свалилась обратно на землю. Бог богов - олень с зо­ лотыми рогами и грустным человеческим лицом держал на коленях белую чайку, на крыльях которой были запи­ саны жизни Муны, Чульда, Катерины и всех саамов семи семей саамь едне двенадцати погостов. Крайнее отчая­ нье придало жене рыбака храбрости. - Йиммель золоторогий, скажи мне, почему ты лю­ бовь Чульда, любовь всей земли, воды и воздуха и свою любовь отдал Катерине, почему ты избрал ее, а не меня? Бог, алый, как спелая ягода, взглянул на крошечную лопинку и засмеялся вопросу, и загрустил над ним: - Вот две березы: русская - высокая и статная в се­ ребряном сарафане - родовое дерево поморов и рядом педзь-мурь - тундровая извилистая березка саамов. Смотри, два листочка на ней - это ты и твой муж Чульд, а на высокой березе прекраснейший лист - Катерина. Коленопреклонная, горбатая стелится березка по чаар, приникла к земле, целуя. Муна с горечью отметила, что на редких ветвях де­ ревца многие листья пожухли. В негустой их тени мер­ цали огоньки, качались колыбели, влюбленные сливали уста в долгих поцелуях, но все было, как во сне. Рядом красовалась белая береза, дерево русских, похожее на деву с кудрявой прической, с лицом, присыпанным не­ жнейшей пыльцой, и сплетались ветви двух соседних де­ ревьев. А еше Муна заметила, что листик ее мужа - ма­ ленький, неказистый, но все еще не завялый, из после­ дних сил тянется к широкому, в форме сердца, листу Катерины. - О, стоило ли подыматься к богу, если и у бога в руке она. - Я не хочу, и это не свершится, Йиммель, хоть и записано тобою на крыле белой чайки еще до сотворе­ ния саамь едне. Я пойду против твоей правды. Пусть земля и небеса станут мне поперек. И земле и небу гово­ рю - я человек! Что земля и небо без меня. И, заплакав, она побежала по небесному завитку спо­ лоха, по хрустящей тропке, через ламбину к себе в вежу, к покинутому камельку. С изумлением глядел бог в след крошечной саами, посмевшей сказать собственное слово. Но вскоре это изумление сменилось снеговым покоем, которое более пристало божеству. И небесное воинство, поднявшее было на изготовку свои луки и копья, вздыхая, шурша крыльями, лязгая клыками, опустило оружие. У Йиммель-айи есть и свои дети, и свои внуки - это Радиен-атче - Бог-отец. Добрый, но безликий бог, кото­ рый не был саамами наделен никакими функциями. Ра- диен-акка - его жена. Богиня-мать. Она творила души для новорожденных детей и зверей, дальше шли их дети Радиен-киедде - Бог-сын, которому было поручено сле­ дить за тем, чтобы в тундре в достаточном количестве произрастало мха-ягеля для оленей, и за тем, чтобы нич­ то не могло навредить жизни на земле. Отец ему пору­ чил творение мира, но сын перепоручил его богине Зем­ ли Мадер-акке. Рана-ниййта - Богиня-дочь или небес­ ная дева покровительствовала первой зелени и траве, появляющейся на возвышенностях весной. Хотя была у нее и еще одна обязанность - именно Рана-ниййта су­ дила прежде, чем отправить их в загробное царство.