Живая Арктика. 1999, №1.

цательная любовь также неестественна, как разврат и насилие. А ведь в природе тоже есть свое женское нача­ ло, она и мать, и кормилица наша. Что же касается чув­ ства жалости, то оно хорошо знакомо большинству охот­ ников, доставляя подчас немало горьких минут и душев­ ных мук. Другое дело, что охота и рыбная ловля допускаются отнюдь не везде, что на большинстве охраняемых тер­ риторий должна преобладать именно этика "благогове­ ния перед жизнью", а не та деятельная любовь к приро­ де, о которой мы говорили. Но провести очень строгую грань между "совсем нельзя" и "кое-что можно" не так-то просто. Вот описание одного из национальных парков, расположенных в центре Англии: "...B национальном парке развито интенсивное сель­ ское хозяйство. Его пересекают десятки автотрасс и же­ лезная дорога. К самым интересным природным объек­ там проложены асфальтовые дороги. В "тупиках" распо­ ложены магазинчики и кафе. Развит и широко культиви­ руется парашютный и дельтаплановый спорт, зимой лыжи. Разрешена рыбалка, пешеходные экскурсии и эк­ скурсии с использованием различных видов транспор­ та. В населенных пунктах повсюду есть небольшие гос­ тиницы... Охота ограничена, но определенные виды ее за плату разрешаются. Проводятся плановые рубки леса. Никакой "науки" нет, но есть экскурсионные бюро со шта­ том оплачиваемых добровольных экскурсоводов. И ТАК ОБУСТРОЕНО ПРАКТИЧЕСКИ 95% ОСОБО ОХРАНЯЕ­ МЫХ ПРИРОДНЫХ ТЕРРИТОРИЙ ЗАПАДНОЙ ЕВРО- ПЬГ. (С. Приклонский, "Заповестник" № 4,1996) По идее, по статусу, по своей форме национальный парк относится к той самой категории "дикой заповед­ ной природы", в которой В. Борейко призывает нас ви­ деть "лицо Бога или любимой". Но можно ли говорить здесь вообще о "дикой природе"? Строго говоря, можно доказать, что природы вовсе незатронутой цивилизаци­ ей, не испытывающей НИКАКОГО воздействия челове­ ка, на планете не существует. Однако правильнее будет обратиться к термину "природа дикая" по словарю Н.Ф. Реймерса (1990) и привести еще одну цитату из недав­ ней брошюры В. Борейко: "...место, где живет человек, является территорией, где нет дикой природы и наобо­ рот". Но позвольте! Разве в заповедниках не живут люди, разве там нет усадеб, баз, кордонов, стационаров? А может быть рощи и скалы в парках Англии имеют при­ знаки "дикости", несмотря на их соседство с людьми? Мы благоговейно любуемся вершинами Казбека и Эльб­ руса и готовы видеть в них, говоря строками Пушкина, "соседство Бога", хотя они вовсе не являются особо ох­ раняемыми природными территориями, постоянно посе­ щаются многочисленными альпинистами, оставляющи­ ми неприглядные следы своего там пребывания. Гораз­ до труднее разглядеть Божье величье и красоту люби­ мой женщины, находясь в таких заповедниках как Росто- чье, Галичья гора, национальном парке "Лосиный ост­ ров" или той же Аскании-Нова... В моем понимании под­ линно Божественная дикая природа более прекрасна где- нибудь в безлюдной тундре Севера, чем в официаль­ ном заповеднике с охраной, разъезжающей на вездехо­ дах или "Буранах". "Дикость" природы вполне может благополучно со­ вмещаться с подлинной человеческой культурой, что на практике доказывали иноки Соловков и Валаама, Толгс- кого и Раифского монастырей, Саровской пустоши, пока в ней не заскрипели "подземные рули" (Клюев), и во мно­ жестве других мест, включая ту же Ясную Поляну, Ще- лыково с усадьбой А.Островского, Поленово над Окой. Нет, природу губит не культура, а БЕСКУЛЬТУРЬЕ, жад­ ность, хамство и невежество. По долгой исторической эстафете, через весь суро­ вый двадцатый век прошла идеология научного запове- дания от ее основоположников, классиков российской науки, до наших дней. Но снова и снова мы слышим хулу и обличения, подчас почти неотличимые от тех, какие звучали в самые страшные лысенковские и хрущевские времена. Приведем в подтверждение лишь две цитаты из газеты "Заповедный вестник". "Сегодняшний кризис нашей хваленой, уникальной и т.д. заповедной системы процесс неминуемый, т.к. за­ поведная система замыкалась в самой себе, оторвана от социальной сферы, от человека, от решения практи­ ческих проблем людей и была лишь еще одной слагае­ мой абсолютизации и закрытости эпохи социализма. Это и привело заповедники в научный, социальный и финан­ совый тупик... В целом заповедники консервативная и изжившая себя форма охраны природы" ("Заповестник" № 6,1997) "Людей вряд ли удастся завлечь мониторингом, эта- лонностью, биоресурсами и другими, пусть очень важ­ ными, но понятными лишь специалистам штуками. Мас­ сы далеки от биологии с экологией и вряд ли воспримут очередные околонаучные откровения специалистов" (Там же, № 4,1995). Да, все такое мы дословно и не раз слышали и в 30- х, и в 50-60 гг., слушаем и сегодня. Невежество, как изве­ стно, страшная сила, но ведь и "у науки нрав не робкий", она порой держалась даже под сталинизмом. Поистине, не ведают, что творят! Самое парадок­ сальное, что те же авторы способны искренне обличать тех, кто уничтожал наши заповедники в прежние време­ на, но столь присущий им дух борьбы и противоречия заставляет их сегодня оборачивать оружие против са­ мих же себя... Да, пусть национальные парки становятся гордостью нации и символами эпохи, пусть они процветают и бога­ теют, но научные заповедники должны оставаться весь­ ма скромными, держась подальше от всевозможных мероприятий, празднеств и "маршей". В нашей совмест­ ной с Н.Ф. Реймерсом работе именно Николаю Федоро­ вичу принадлежат прекрасные слова: "Парки для красо­ ты и наслаждения, заповедники для будущего, во имя Великой Пользы". Реймерс был атеистом, да в то время мы и не могли написать, как мне хотелось бы "из самых высоких этических, нравственных целей, во славу Бо­ жью". Но как же объяснить это народу, если даже сегод­ няшние наши эколидеры не могут понять таких простых вещей. Нельзя превращать неприкосновенные заповед­ ники в предмет всеобщего любования. Ни экотуризм, ни экопросвещение, ни даже иност­ ранные инвестиции не спасут заповедчики. Чтобы спас­ тись, нужно прежде всего не утратить главные ориенти­ ры, сохранить не только отдаленные идеалы, но и клас­ сическую научную идеологию заповедного дела. И пусть оно не станет окончательно безнадежным! Сентябрь 1998 г. Штильмарк Феликс Робертович, доктор биол. наук. 30