Живая Арктика. 1999, №1.

Невольно перебирая в памяти прошедшее, я часто вспоминал предыдущие свои таежные походы, когда бродил не как промысловик, а в качестве научного руко­ водителя при создании новых заповедников, проектиров- щика-изыскателя заповедных границ. Было их немало - Сохондинский, там же в Забайкалье, "Малая Сосьва” и Юганский в Западной Сибири, Таймырский и Централь­ носибирский в Красноярском крае. Да, занимался про­ блемами заповедного дела с полной самоотдачей, про­ бивая новые заповедники, а ведь история рождения каж­ дого из них (все перечисленные и ряд других сегодня действуют) - это целый роман, а то и детектив. Не скрою, не раз испытал чувство гордости, едва ли не первым уз­ навая об организации нового государственного заповед­ ника. Лестно было и золотую медаль ВДНХ получить за разработку генеральной Схемы развития новых заповед­ ников в Российской Федерации. И все-таки я пришел к убеждению, что продожать разработанную нами "индус­ трию проектирования" далее нельзя, поскольку состоя­ ние заповедного дела в стране становится уже не тре­ вожным, а трагическим. Наращивать в таких условиях количество новых объектов просто опасно. У заповед­ ного здания слишком слабый фундамент. Но самое пе­ чальное, что наши заповедники, как вновь создаваемые, так и старые, постепенно преображаются, утрачивая свои исконные свойства, превращаясь из природоохранитель­ ных и научно-исследовательских учреждений в хозяй­ ственные... Незаметно минуло в 1995 г. столетие первого запо­ ведного стационара, созданного В.В. Докучаевым; до­ вольно широко отметили 80 лет Баргузинского заповед­ ника, приближается та же дата для Астраханского и Кав­ казского, минуло семидесятилетие Воронежского... Годы бегут!.. Казалось бы, давно установилось строгое юридичес­ кое и научное толкование заповедности, оно вошло в законодательство, словари, справочники. А все-таки со­ храняется, как и прежде, противоречивость суждений, не прекращаются споры даже в кругу сугубых специалис­ тов, не говоря уже о простой публике. Особенно усили­ лась эта разноголосица в последние два десятилетия, когда в стране стала развиваться система национальных и природных парков, заметно возросли наши междуна­ родные контакты в сфере охраны природы, в результате чего прежняя концепция заповедников как научных уч­ реждений подверглась своего рода ревизии. На пере­ дний план стали выдвигать их эколого-просветительскую роль. Теперь же все чаще звучат суждения о культур­ ных, нравственных и даже религиозных аспектах охра­ няемых природных территорий различных типов. "Я остро ощущаю необходимость создания новой идеологии для заповедного дела. Динамичной, отвеча­ ющей требованиям времени. Прежняя идеология, раз­ работанная при советской власти, где во главу угла ста­ вилась экономика, политика, гипертрофированная роль знания, хозяйственный и научный подходы, приказала долго жить. Некоторые, после разочарования в социа­ лизме, заявят: нам не нужна идеология. Это неверно. Идеология это цель, расписанная с ориентацией на каж­ дого гражданина. Она строится на основе разума и чувств." Это пишет один из лидеров "зеленого движения", руководитель Киевского эколого-культурного центра Вла­ димир Борейко в своей работе "Святилища дикой при­ роды". В. Борейко в упомянутой работе, отрывок из кото­ рой публиковался также в "Заповестнике", упрекает меня в том, что я свел разговор о заповедании дикой природы к "обслуживанию науки". Действительно, мы очень часто были вынуждены прибегать к привычной аргументации, используя самые различные "приземленные" доводы ради создания за­ поведников. Ведь изъять у советской власти, у хозяй­ ственников "кусок" родной земли (и подчас немалый!) было не так-то просто. Приходилось идти на компромис­ сы, "поступаться принципами", подчас просто ловчить и выкручиваться. А в основе заповедания лежало, конеч­ но же, ЧУВСТВО светлое, чувство любви к природе, жа­ лости к ней, желание спасти ее от человеческого наси­ лия. Можно ли было при этом говорить об этике и эсте­ тике, тем более о религиозных и мистических мотивах? Что это могло дать, кроме полной дискредитации тех, кто стремился к созданию заповедника? Мы видели в этом прежде всего форму "минимального зла": лучше зоолог с ружьем и ботаник с копалкой, чем лесорубы и геологи. Что ни говори, как их ни ругай, но советские заповед­ ники, быть может, одно из очень немногих светлых пя­ тен на всем восьмидесятилетием фоне недавнего про­ шлого. Недаром известный американский историк Дуг­ лас Уинер назвал их "архипелагом свободы", а на пер­ вом международном конгрессе по биосферным заповед­ никам они были признаны эталонными для всей миро­ вой системы. И это не было лицемерием, несмотря на многие недостатки и тяжкие болезни советского заповед­ ного дела. Двойственность человеческой натуры, сочетание в ней духовности и телесности проявляется постоянно и многогранно. Один из самых ярких тому примеров - па­ радоксальная преданность и подлинная любовь к при­ роде у охотников и рыбаков, "безжалостно" убивающих животных. "Природа любит пахаря, рыбака и охотни­ ка", - писал Михаил Пришвин, и никто не убедит меня в том, что он, равно как Аксаков или Тургенев, Сетон-Том- псон или Формозов относились к при­ роде "хуже", чем противники всякой охоты. Все и проще, и гораздо слож­ нее! Ведь само понятие любви тоже отнюдь неоднозначно, и кроме свет­ лого духовного чувства в ней суще­ ствует, занимая очень важное место, чисто физическая, плотская сторона, без которой не было бы и самой на­ шей жизни... Отвратительно, когда по­ нятие любви подменяется модным словечком "секс", но бесполая, созер­ М . Г о р ь к и й . О борьбе с природой. w » <ѵ~ — u m — .« а т .- «т ’Л»— «»» • —{Е Т Е “ J ЕНГ'.?.' ■£ |whU.. . плт. —.. »■ Л ьтНят*\"ГГ-ГТ П _____ -Г. . *...... — » -.„I.ui MJ П-ЦГІГ "Wl*«MMU '4 гй - і « г е и — .. *и n4JiiMІЫк^ии MUll ■ •rt» •»гы ' * ..« чЛт Инил мімм «мм мымми* >»■і wm ' ММЯП M-C*ИМ |T«CiUМММ.■«»»«*■1***** - . L ’ „ 7-, IU4M ІГТППТ,M• ММЧТМ*ММ* ГММ* ЯЯ = * s s = : ~ wmmntmѵн» с **• «м****** пк«м и »>І л»?\ чумv+wn »> rwr%m*t n mмmuw*«* hm r r j : T S Z X U г - Д йѴЯЗГБ! r s r s r s s - 29