ЗЕМЛЯ TRE. № 5. 2020 г.

Наскальные рисунки и изображения Матери-Земли Наскальное искусство было еще одним способом выраже­ ния воззрений саами, а также могло играть роль в шаман­ ских ритуалах. Символические ассоциации, вызываемые этими рисунками, это эффективный способ выразить аб­ страктные идеи, позволяющие людям приблизиться к более трансцендентным аспектам реальности. Поскольку рисунки были процарапаны или нарисованы на поверхности скалы, они становятся постоянной чертой культурного ландшафта. Их присутствие напоминает и усиливает космические идеи, которые выражают мифы и обряды. В то же время мотивы наскальных рисунков сами по себе являются мощными визу­ альными метафорами, которые невыразимы только устным словом. Поэтому мы можем ожидать, что основные мотивы саамского наскального искусства будут богаты культурны­ ми смыслами, связанными как с мифом, так и с ритуалом. Наскальное искусство северной Фенноскандии являет­ ся частью традиции, которая также простирается к восто­ ку и югу (Helskog 1988, 1999, 2012). В основном петрогли­ фы расположены рядом с устьями рек, как в Альте, Нем- форсене и Залавруге. Есть также участки с писаницами (на­ рисованными наскальными рисунками), например, Астуван- салми, Валькеисайри и Вариокаллио вФинляндии, но боль­ шинство из них имеют мало фигур искорее местное, чем ре­ гиональное значение. Большинство точек так называемого «охотничьего искус­ ства» северной Фенноскандии были открыты менее 40 лет назад —например, только в 1972 году были обнаружены знаменитые на настоящий момент рисунки Альта-фьорда. После 1990-х годов все большее число ученых не только до­ кументировали недавно обнаруженное наскальное искус­ ство Севера, но и стали рассматривать его как выражение мифологии, космологии и шаманизма обществ, которые его породили, с толкованиями на базе саамской культуры, вчастности ( Valonen 1984, Shumkin 1990, 2000; Autio 1991, 2000; Emits 1992, Pokalainen and Emits 1998, Kare 2000, Stolyar 2000, Siikala 1992, 2000, Engelstad 2001, Fanden 2002, Lofterud 2002, Lahelma 2005, 2006; Mulk 2004, 2014 Bertilsson 2008, Kallio 2009, Helskog 1988,1995, 1999, 2012). На многих участках с наскальными рисунками изображе­ ния расположены рядом с антропоморфными скалами, как, например, человеческие лица, которые смотрят на окужа- ющий их ландшафт в Астувансалми, Валкейсаари и Вари­ окаллио. Например, у Валкеисаари мы видим проявление всех ключевых аспектов анимистического мировоззрения саами: (1) антропоморфное изображение, расположенное высоко на скале; (2) наскальные рисунки лодки и людей (антропо­ морфов); (3) археологические свидетельства ритуального потребления пищи, наконечники стрел, кремневые скребки и янтарные подвески с антропоморфными особенностями, керамика; и 4) ландшафтный контекст лиминальности, где нависающие скалы уходят в воду (Lahelma 2006). Лоси и оленихи Наскальные рисунки и писаницы, изображающие лосей, can also offer some insights into this cosmic world. The mythi­ cal world of different Finno-Ugrian peoples contains many shared elements with strong continuities in time and space, so it is valid to extrapolate insights from one Sami group to others. If the Mjandasj myth was widespread in the Sami world in pre-modern times, perhaps in another guise as the Sun’s Son, and if the myth had the primordial significance that some schol­ ars have claimed, then the mother of Mjandasj/Sun’s Son be­ comes a key figure. As a Mother Earth symbol she would appear to occupy an identical position to Mattarahkka in the pantheon of Sami deities recorded in Early Modern times. There is even a linguistic connection, the name Mjandasj being a diminutive form of Mattarahkka (Olavi Korhonen, pers. comm.). There are several important motifs in the Mjandasj myth that are easily visualised and might have lent themselves to depic­ tion. Scholars have identified some of these elements as pres­ ent in certain rock art motifs. For example, in the story one of the sisters tried to cross the river by swimming like an ot­ ter. This motif, which matches the mythic status of otters else­ where in the Finno-Ugrian tradition, could be represented in a large petroglyph of an otter at BesocNos on Lake Onega (Emits 1999:41). These important primordial figures are also likely to fea­ ture in Sami material culture (Itkonen 1956; Grundstrom 1956, Rank 1949). Ethnographic studies from elsewhere show that images, idols and amulets usually play an important role in reli­ gious rituals alongside messages that are recited, sung or acted out in various ways (Tambiah 1979; Lewis-Williams 1981). Special clothing, particular hair-styles and body decoration can also be important signifiers. Sami dress is rich in symbols that signify a person’s social group, ancestry, sex/gender and age. The amulets, ornaments and decorative motifs on costume con­ tain many references to mythological beings, the sun and the moon. One part of a woman’s dress, sliepha, has three crosses that are thought to represent the three daughters of Mattarahkka (Dunljeld 2006). In the Lule Sami area today women are still wearing amulets in the form of rings, and they have Mjandasj figures in their belts. Rock art and Mother Earth figures Rock art was another artifact through which the Sami expressed ideas, and it may also have played as role in shamanic rituals (Siikala 1992, 2006). It is the symbolic associations that are invoked that make images an effective way to communicate abstract ideas, enabling people to approach the more transcen­ dent aspects of reality. Because an image has been scratched or painted on to the rock surface it becomes an enduring mark on the cultural landscape. Its presence strengthens memories and reinforces the cosmic ideas that myths express and rituals le­ gitimate. At the same time rock art motifs are themselves pow­ erful visual metaphors, giving expression to ideas that could never be conveyed so effectively by the spoken word alone. We can therefore expect the principal motifs of Sami rock art to be rich in cultural meanings, with links both to myth and to ritual. The rock art of northern Fennoscandia is part of a tradition that extends over a vast area, with links both to the east and the 2020 TRE 113