Вестник Мурмана. 1924, № 18.

14 В Е С Т Н И К № 18 (70). 1 -ое м а я . На Республике Советов яркий праздничный наряд, Трубы фабрик и заводов здесь сегодня не дымят, Отовсюду неуклонно Под заветные знамена Собрались и стар и млад! З а колонною колонна отбивает мерный шаг И над каждой пламенеет трудовой, широкий стяг, Зацвела с утра столица. Ах, как бесится и злится Новизны бессильный враг! Тщетно с древних колоколен зазывает звоном медь: Вольных, дерзких, непокорных заманить ей не суметь, С чуда сброшены покровы, Сбиты ржавые оковы, Порвалась обмана сеть! Много темного и злого расшатало и снесло Это буйное начале—мая первое число. От бесправья и неволи К свету радостных раздолий Правит майское весло! Этот день совсе.м особый, на другие непохож, От него во вражьем стане—ужас, ненависть и дрожь: С ним лукавить не пристало, Он давно для капитала— Неизбывный, острый нож! С каждым годом ближе, ближе к неизбежному ступень» Странам всем и всем народам дорог первый Мая день, В нем— сердец живых биенье, Знак заветный единенья Городов и деревень! Это—смотр рабочих армий, это— сбор весенних сил, Это—взмах широких, мощных, восхотевших воли крыл. Старый мир, изнемогая, Проклинает гимны Мая, Их напев ему немил. Ах, как больно капиталу отойти от старины, Вот и бродят по Европе злые призраки воины. Значит, майские колонны Под рабочие знамена Поспешить везде должны! Ныне день—совсем особый, на другие непохож, От него во вражьем стане— ужас, ненависть и дрожь: С ним лукавить не пристало, Он давно для капитала— Неизбывный, острый нож! Н. К—ни. ,,Ж а р к и й т р у с “ . Рассказ В . Лама. — Эх ты, жалкий трус!— бросил Вавилов и отошел от него. От горькой обиды защемило душу. Даже в глазах помутнело. И все же чувствует Долбни, что оп действительно „жалкий трус“... От того, что ясно, до боли чувствует это, ищет себе оправдания, мыслеппо успокаивает себя: „Хорошо говорить ему, коли у него одна жилка да одно дитё!.. А вот, как у мепя их шестеро—мал-мала меньше, да еще старуха мать на піее, тут и нехотя струсишь... Выгонят с завода, что тогда?.. А как по­ садят за решетку на годик, так и совсем крышка!.. Его-то Маланья и без него сумеет и па себя и на дитё заработать"... Оправдывается Долбин сам перед собою и все же пе находит успокоения в оправдания. А тут вот еще подбежал старик, хохол Гололабенко и шепчет: — Ты слышал— Подрезов, Никитенко и Селиванов отказываются... Будь с ними осторожен, как бы эти шкурпики, подхалимы по набрехали чего на всех пас лишнего... Коли отстают ото всех, пе со всеми за одно, дело пеладное... Слушает доверчивую речь хохла и пе может в глаза ему глядеть. У самого в баіпке сверлит: „Эх, кабы ты зпал, что и я не с вами, не доверял бы мпе все так по-товарищески!и ... И страшно ему, что завтра все это откроется, завтра все будут знать про его измену, отстранятся, отшатнутся от него. Скажут: — ІНкурник! Тяжело! прямо хоть головой под машину кинься. Выхода нет! * Ѵ* Есть! Есть таки выход! Эх, была пе была!.. Вдруг потемнело все в глазах.