Вестник Мурмана. 1923, № 50 (15 дек.).

18 В Е С Т Н И К № 50. Дорес-Салама и др. Занзибар потеряет, как гавань, свое первенствующее значение. Надо било лишь углу­ бить дпо и соорудить разгрузочные приспособления для торговых пароходов и приходящие из глубины страны грузы вместо того, чтобы, проходи через Дхав и Зан­ зибар, лишний раз перегружались, могли бы из новых гаваней прямо переправляться в Европу. Таким образом, я был убежден, что, с одной стороны, мы совершаем выгодный для нас обмен, а с другой • избегаем колониальных трении с англичанами и устраи­ ваемся с ними полюбовно. Каприви был со мною со­ гласен, переговоры закончились и однажды вечером, незадолго до обеда, я мог поделиться с императрицей is некоторыми посвященными радостным известием, что Гельголанд принадлежит немцам. Удаюсь важное бес­ кровное увеличение территории, являющееся первым условием для постройки флота, исполнилось столетнее желание Ганзы и северных немцев. Вез шума совер­ шилось событие большого значения. Если бы приобретение Гельголанда произошло при Бисмарке, оно вероятно было бы встречено всеобщим ликованием. Но при Каприви критика разразилась. Ведь это узуриа:ор Каприви, который риекпул сесть па место князя, п „невменяемый", „неблагодарный", „ пылкий “ молодой повелитель совершил такой неве­ роятный обмен. Если бы Бисмарк хотел, он всегда мог бы приобрести эти голые камин, по отдать за них англичанам многообещающие африканские владения, на это он никогда пе согласился бы и пе дал бы себя провести,— вот что кричали со свех сторон к великому огорчению Ганзы и в этих нападках яспо слышалось влияние князя. Удивительно звучали упреки по поводу обмена Занзибара и Вигу в прессе князя, который ранее, когда л у него работал, сообщал мне, что придает значение колониям только как объекту обмена урегулирования отношений с англичанами. Его преемник в вопросе Гельголанда действовал сообразно мнению князя, но подвергался за это жесткой критике и нападкам. Лишь при мировой войне увидел я в немецких га­ зетах статьи, которые приветствовали задним числом приобретение Гельголанда и, признавая мою полити­ ческую предусмотрительность, строили догадки, что бы произошло, если бы Гельголанд іте принадлежал Германии. Немецкий народ обязан графу Каприви благодар­ ностью за это дело, так как, только благодаря ему, создан был флот и одержана победа при Скагерраке. Моряки давно уже иризпалн это. Закон о школах графа Зейдлпца вызвал новый жесткий конфликт. Когда он привел к отставке Зейдлнца, раздались крики его приверженцев: „уйдет граф—должен уйти и канцлер". Каприви тихо и прилично удалился со своего поста. Он честно изо всех своих сил и возможностей старался проводить традиции князя Бисмарка. При этом он по­ лучал мало поддержки от партий, а общество отнеслось к нему враждебно и беспощадно, критиковали его даже те, которые из справедливости и ради государственного флага должны были стоять на его стороне. Каприви удалился без единого слова оправдания и остаток дней своих провел в одиночестве и благородном молчании. Губители дела. На станцию Энскую поезд должен прибыть к 2 часам. Детишки прибежали встречать своего отца: мальчик лег шести с видом солидного взрослого человека ведет за рукѵ свою четырехлетнюю сестренку и деловито говорит ей: — Вот приедет папа, увидишь - он привезет что-либо и мне п тебе. Двое пожилых мужчин беседуют между собой: — Сегодня получим необходимые части машин с этим поездом и через неделю завод пойдет полным ходом. У стоящих на станции гслег сгруппировались кре­ стьяне. Разговор идет о хлебе насущном, о зерне, которое должно прибыть с приходящим поездом. По платформе взад п вперед разгуливают местные врач и аптекарь. — Вся надежда на высланные запасы лекарств...— говорит врач. — Без них мы не в силах прекратить эпидемии... А люди мрут, кач мухи! Получите— берегите их, как зеницу ока. Чем ближе подходит время к часу прибытия поезда, толпа встречающих все более сгущается. Все говорят о нем. все живут ожиданием. Небольшая станция гудит, что пчелиный улей. II вдруг всех облетает страшное, кошмарное изве­ стие: поезд сошел с рельсов. — Опять месяца три нельзя будет пустить в ход завода!— говорит один. -З а с т ой в производстве, согни безработных... — Как же так,— мечутся крестьяне --без зерна ведь невозможно, ни как невозможно!.. Но их пикте не слушает. — Ну, теперь я бессилен! —разводит руками врач.— Снова сотни новых жертв эпидемии!.. Только двое детишек, ничего не понимая, но ула­ вливая своей чуткой душой, чго что-то случилось не­ обычайное, недоуменно заглядывают в глаза старшим и, не находя в них ответа себе, жмутся друг к другу. А в это время там, на линии, где совершилось кру­ шение поезда, весь путь загроможден опрокинутыми, разбитыми 15 щепы вагонами. Часть их лежит вместе с еще дымящим паровозом под откосом... В воздухе стоит - запах вылившихся ив разбитых склянок лекарств, все пространство усыпано зерном... II вороватые воробьи с громким чириканьем уж обленили его со всех сторон. Их не пугают стопы раненых... А они то ослабевают, то вырастают в страшный, заунывный звериный вой и леденят сердце и душу, пронзительным острием своим впиваются в голову и сверлят застывший от ужаса мозг. Но вот появляется помощь, с двух смежных станции, на паровозах подъезжают люди: врач, рабочие, железно­ дорожники, мастера, а с ними Следственная Комиссии. Закипает работа.