Вестник Мурмана. 1923, № 48 (1 дек.).

№ 4 8 . М У Р М А Н А. 19 что они не в состоянии встать в оппозицию к князю Бисмарку и вотировать против канцлера. Разразившаяся весною 1 8 8 9 г, большая горно- рабочая забастовка застала министерство внутренних дел совсем неподготовленным. Ясно выразилось полное бессилие п растерянность провинциального Вестфальского управления. Все призывали войска, н каждый владелец опей требовал часового к своей двора. Командиры вытребованных частей немедленно донесли мне о создав­ шемся положения; между ними был мой сослуживец по гвардейскому гусарскому полку, фон-Мкхаелес, из­ вестный своими шутками. Но случаю теплой ранней весны забастовщики расположились лагерем п а склонах гор, и он один, без оружия, разъезжал между ними, п благодаря своей внушающей доверие и приветливой мапере, су пел войти с ними в близкие отношения. Своими расспросами ему удалось достигнуть очень ц ен ­ ных данных— чем рабочие, правильно или неправильно, считают себя обиженными, какие у пах положения, надежды и желания в будущем. Скоро он заслужил у рабочих общее уважение п любовь и так сумел с ними ладить, что скоро в его районе наступило полное успокоение. И когда я, побуждаемый нервной п озабо­ ченной телеграммой промышленников и начальства, которые уже забегала п к императорскому канцлеру, запросил его, как обстоят дела, Михаелее мне телеграфи­ ровал: „Все спокойно, кроме начальства*. В конце концов из всех докладов и донесений в продолжение весны и лега собрался материал, доказы­ вающий, что в промышленных кругах не все в порядке. Некоторые требования рабочих, при их справедливости должны были бы заставить работодателей и начальство начать, по крайней мере, добровольное расследование. Это убеждение, с которым вполне согласился и такой глубокий знаток сицнальных я влепий, особенно в своей провинции, к а к мой бывший воспитатель, тайный совет­ ник, доктор Хинцпетер, заставило меня решаться созвать государственное совещание для обсуждения вопроса о взаимоотношениях рабочих и работодателей, под моим личным председательством и дать нужное освещение рабочему вопросу. Я надеялся при этом обследовании получить руководящие основания и достаточный мате­ риал, которыми канцлер и прусское правительство могли бы руководствоваться для создания соответствующего законоположения. С этой идеей я обратился в фон-Бетіихеру, который сейчас же поставил мне на вид песомнеппое противо­ действие канцлера н советовал не начинать этого дела. Я настаивал п а своем намерении, приведя фразу Фрид­ риха Великого: „Я желал бы быть королем нищих". Я считал своей обязанностью заботиться о той части моих подданных, которые посвятили свою жизнь промышлен­ ности, оберегать их силы и по возможности улучшить их существование. Предсказанное противодействие канцлера не заме­ длило обнаружиться. Пришлось потратить много труда и сил, пока мое намерение было проведено,— это было тем тяжелее, что з а канцлером стояла большая группа крупных промышленников. Государственное совещание открылось под моим председательством. К моменту открытия неожиданно прибыл канцлер. Он сказал речь, в которой не одобрял и иронически критиковал мое н а ­ чинание и заранее отказывал в своем содействии. Затем, он покинул зал. После его ухода собрание осталось под впечатлением этой исключительной сцены. Грубость и неуважение, с который канцлер, проникнутый убеждением, что лишь его соображения правильны, обрушился н а мою поли­ тику, произвели н а меші н присутствующих сильное впечатление. Кроме того, это с выпад меня глубоко оскорбил. После этого собрание приступило к занятиям и выработало массу материалов для дальнейшего разви­ тия социальных мероприятий, увидавших свет еще при императоре Вильгельме Великом, составляющих нашу гордость, и доказывающих такую заботу о рабочем классе, какой не встречается ни в каком другом госу­ дарстве. Затем, я решил собрать всеобщий конгресс социа­ листов. Князь Бисмарк и этому воспротивился. Швей­ цария лелеяла ту же идею и намеревалась созвать по­ добный конгресс в Берне. Когда швейцарский уполно­ моченный Рот узнал о моем намерении, он высказался за Берлин. Благодаря лояльности господина Рота, конгресс мог собраться в Берлине. Полученные на нем данные и материалы была переработаны в закон, к сожалению, лишь в одной Германии. Впоследствии мне пришлось в разговорах с Бисмар­ ком часто оспаривать его мнение, что с социалистами можно всевать лишь пушками и штыками, по мои доводы казались ему маіоубеди.тельными. Напрасно дока­ зывал я, что не могу начать свое правление с пролития крови своих подданных, Бисмарк стоял п а своем и ска­ зал, что, если бы я ему разрешил, он взял бы их в переделку. Я ему возразил: „Моя совесть и ответствен­ ное гь перед Богом не позволят мае этого, тем более, что я твердо убежден в плохом положении рабочих, которое должно быть непременно улучшено*. Вот в этом - то различии взглядов императора и канцлера па социальный вопрос и на необходимость # постепенного улучшения быга рабочих и лежит при­ чина нашего разрыва и начала той многолетней вражды ко мне, как со стороны князя, так и со стороны многих преданных ему людей и большей части чиновничества. Это противоречие проистекало из его убеждения, что социальный вопрос может быть разрешен лишь строгими мероприятиями, вмешатель­ ством войска, а пе человеколюбием и гуманностью, кото­ рые он находил во .мне. Но, несмотря на все вышеизло­ женное, Бисмарк пе был, утверждаю это, врагом рабо­ чего класса. Наоборот! Он был слишком большим госу­ дарственным деятелем, чтобы отрицать важность для страны социального вопроса. Но он рассматривал это обстоятельство лишь с точки зрения государственной необходимости. Государство должно было заботиться о рабочем постольку, поскольку это казалось необходимо правительству. Не могло быть и речи о сотрудничестве в этом деле самих рабочих. Возбуждение и восстание должны были резко с оружием в руках подавляться. С одной стороны, заботливое отношение, с другой— железный кулак, вот была социаль­ ная политика Бисмарка. Я же хотел завоевать сердца рабочих и горячо стремился к этой цели. Я был п р е ­ исполнен сознанием ответственности и стремлением