Вестник Мурмана. 1923, № 48 (1 дек.).

№ 48. М У P M А Н А. 17 Англии “ и „противодействии“ оттуда, с которым надо покончить. Из топа письма видно, какое влияние имели теща и жена на покойного императора Фридриха и т. д. Князь хотел набросать текст ответа королеве. Я заметил, что сам найду надлежащий топ отпета и сулею провести правильную линию между внуком и императором. Перед отправлением ому будет письмо представлено. В письме была соблюдена почтительная форма, обя­ зательная для внука в отношении к бабушке, которая носила его па руках и уже по своему возрасту имела право на уважение,— по было подчеркнуто значение и обязанности германского императора, который обязан соблюдать жизненные интересы своего государства и исполнить предсмертпое приказание своего деда. Э.то распоряжение деда внук должен уважать в интересах страны, защищать которую он отныне призван но воле бога. Королева должна ему предоставить право самому распорядиться этим делом. В остальном я всегда оста­ нусь ее любящим внуком и буду благодарен за каждый совет, продиктованный ее громадной опытностью- Но относительно немецких дел я желаю быть сво­ бодным. Посещение Петербурга есть политическая не­ обходимость. Приказ моего царственного деда опреде­ ленно рекомендует близкие семейные отношения с рус­ ским императорским двором, а потому о'ю будет осу­ ществление. Князь одобрил письмо. Полученный ответ был порази­ телен. Королева признанавала внука привым; он должен действовать согласно интересам своей страны; она будет счастлива увидеть его позднее своим гостем. О этого дня у меня наладились прекрасные отношения с коро­ левой, которую побаивались ее собственные дети. Она стала обращаться со мной, как с равпопранным мо­ нархом. В качестве представителя министерства иностранных дел, меня сопровождал в моих путешествиях граф Г ер ­ берт Бисмарк. Он редактировал речи и вел политиче­ ские прения но указаниям своего отца. По возвращении из Стамбула в 1 8 8 9 году описал я князю, по его желанию, мои впечатления в Греции, где моя сестра София была замужем за наследником престола Константином, и в Копстапгинополе. При этом я заметил, что князь отзывался очень презрительно о Турции, о влиятельных людях и о тамошних отноше­ ниях. Тогда я указал ему на важный и благоприятный момент, но это пе помогло. Н а мой вопрос, н а каком основании князь составил себе такое неблагоприятное мнение, он ответил: „Граф Герберт относится отрица­ тельно к Турции". Князь и граф Герберт не были расположены к Турции и не одобряли моей турецкой политики, кото­ рая была старой политикой Фридриха Великого. Когда, в последние годы его канцлерства, удалось достигнуть заметного улучшения отношений с Россией, при чем царь высказывал ему особое доверие, князь приписывал это лишь тому, что он остается у власти. При этом, кстати, он в первый раз довел до моего све­ дения о существовании тайного договора с Россией. До •того времени ни он, ни министерство не сообщали мне ничего на счет этого договора, хотя я как раз более всего интересовался русскими делами. Когда я. после смерти моего отца, наследовал пре­ стол, то, как я уже заметил выше, поколение деда сменилось поколением внука, следовательно, пришлось перешагнуть через целое поколение моего отца, кото­ рое, благодаря близкому отношению кронирица Фридриха к либеральным кругам, было проникнуто новыми идеями и реформами. Рассчитывали, что император Фридрих проведет их в жизнь. После его кончины, все эти люди, надеявшиееся когда-нибудь играть роль, почувствовали разочарование, и вместо того, чтобы ради блага родины перенести свое доверие с отца на сына, намеропий и целей ко ­ торого они не знали, они сразу стали по отношению ко мне го враждебное положение. Исключение составлял лишь один представитель национал-либералов, а именно— благородный, моложавый г. Ф. Бенда- Я с нам познакомился еще молодым принцем па большой заячьей охоте у советника Дица в Барби. Там он завоевал мое расположение и доверие во время споров пожилых людей о политических, сельско-хозяйсгвенных и экономических вопросах, во время которых его интересное и свободное суждение привлекло мое внимание. Я с удовольствием воспользо­ вался приглашением посетить имение Б енд а— Рудов, около Берлина. После этого я ежегодно регулярно посещал его, с удовольствием вспоминал часы, проведен­ ные в кругу его семьи, и талантливую игру на рояле его дочерей. Из наших политических разговоров я вынес впечатление, что Бенда обладает исключительной для партийного человека широтой взглядов, свободной от партийного шаблона, и обнаруживает ясное понимание государственных нужд. От всего своего верного прус­ ского сердца он, соблюдая полную терпимость к другим партиям, давал мне советы для будущего. Исключая крайних социалистов, я никогда не отно­ сился с предубеждением ни к одной партии, а что я не был антилиберал ,— доказывает мое царствование. Мой самый влиятельный министр финансов был либерал Микель; министром торговли— либерал Меллер, а лидер либералов Ф. Бепнигсеп был президентов в Ганновере. Во вторую половину моего царствования я через Никеля познакомился и вошел в более близкие сношения с одним старым либеральным депутатом— эго был Зейдель, владелец одного пмепия па Востоке; в его глазах све­ тился глубокий ум. Он был сотрудником Никеля по железнодорояшым делам; рассудительный, простой, практи­ ческий человек, либерал па консервативной подкладке. Множество нитей и отношений связывало меня с консервативной партией, так как я часто встречался с провинциальным дворяпством на придворных и других охотах; кроме того, многие из них имели должности при дворе. Свободомыслящие со своим „решительным лидером" не имели со мной никаких сношений: они замкиулись в оппозицию. В разговорах с Бенда и Бешшгсеном часто затраги­ вался вопрос о будущности либерализма. Однажды у Бенды вырвалось по этому поводу интересное замечание: „Престолонаследник пе должен впадать в слишком боль­ шой либерализм. Он может широко и терпимо, без предвзятости, относиться ко всем партиям, но в основе должен быть консервативен".