Вестник Мурмана. 1923, № 45 (10 нояб.).

2 В Е С Т Н И К № 45. О к т б р ь с к а я революция ка Дону. (Воспоминание). I. Когда говорят или пишут воспоминания об Ок­ тябрьской революции, обыкновенно останавливаются на тех событиях, которые имели место в Петрограде и Москве, и на тех лицах,^которые в этих событиях при­ нимали участие. Еще не достаточно, вернее же совсем слабо, освещено участие в этом великом историческом событии нашей провинции и нашей деревни. Несомненно странным покажется читателю заглавие моих настоящих воспоминаний. •— Как можно говорить об Октябрьской революции на Дону — скажут мне:—Ведь в это время там сидели Каледин, Корнилов и прочие из той „славной1 стаи царских прихлебателей, которым было дорого все старое, но никак не интересы рабочих и крестьян!.. И этот взгляд на первое время покажется правиль­ ным, так как действительно Дон в дни Октябрьской революции был в руках палашей народа, был отороан ими от остальной России, отгорожен... Но все же Ок­ тябрьская революция с первых же дней своим всеочи- щающим огнем прошла и здесь. Она, что солнце, осветила нашу Россию, равно взошла и над Петроградом и над отдаленной, заброшенной в глуши, деревушкой, а также и над Доном. Правда, здесь застили это солнце тучи, но оно светило, прорезывалось сквозь их завесу, а по временам выплывало во всей красе своей, заставляя слепых кротов прятать свои головы в норы буржуазного благополучия. События на Дону не безнитересвы для карела и мурманца, так как прямым откликом на них и здесь было стремление царских опричников захватить власть в свои руки, отодвинуть назад то повое, великое, свет­ лое, что несла с собой Октябрьская революция. II. Надо сказать, октябрь 1917 года выдался на Дону необыкновенно жаркий. Стояла летняя погода, полная радости жизни. Но этой радости жизни в людях не было. И если бы не возвращавшиеся с Кавказского фронта войска, то здесь бы вы не только не* почувствовали новых назре­ вавших событий, но даже и слабого отклика февраль­ ского переворота, Попрежнему царили два мира: один—генералы, офицеры, полиция, трехцветные флаги, сытые, самодо­ вольные лица мародеров-капиталистов и купцов, чи­ новничьи кокарды и разгул без конца и края, другой нет-нет да промелькнет перед вами в виде истощенной, утомленной фигуры рабочего с печатью придавленности, приниженности, затаенной скорби. У этого не было радости жизни. Несмотря на внешнюю оживленность, не было радости жизни и на лицах „тех", „других” . В них читалась смутная тревога, хотя они и прятали ее в показной весельи и беспечии. ' У рабочего иногда подымутся веки опущенных в землю глаз и тогда зрачки невольно выдадут жгучий огонь ненависти к своим угнетателям, Но это на момент. А так по всему наружному виду кругом „на Шипке все спокойно“ . Об этом же на все лады твердили и две местные буржуазные газетки. Единственная рабочая газета если порой и скажет противное, ее мигом заста­ вляли замолчать. „На Шипке все спокойно41. Только волна армейцев с Кавказского фронта про­ должала катиться цимо Ростова на Дону туда, на север— к Москве и Петрограду и своим течением гово­ рила о сдвиге жизни, да что то новое, еще неясное для всех, несло с собой молодое казачество, возвращав­ шееся в свои сташщы. III. И вот грянул осенний гром, гром гнева и мести. Первой попыткой Каледина и присных с ним было обеспечить себя военной силой. Свободно проходившие мимо Ростова на Дону эше­ лоны войск с Кавказа начинают задерживаться мест­ ными властями. Их обезоруживают и запирают в ка­ зармы, чтобы воспользоваться для своих целей. Казакам пишутся приказы стать в ряды войск. Буржуазная молодежь бряцает оружием. В официальных воззваниях, в газетных статьях ста­ рательно раздувают мыльный пузырь „патриотизма“ и он в летних, горячих лучах октябрьского солнца свер­ кает всеми цветами радуги, привлекая к себе взоры заграничных „друзей“ ... Но мыльный пузырь остается мыльным пузырем, мимолетной игрушкой—забавой и быстро лопается. Среди насильно задержанных в Ростове па Дону фрон­ товиков идет брожение, переходящее в открытый бунт — протест. Чтобы это „разложение14 не перекинулось в ряды собственной донской казачьей армии, от них стараются отделаться „тактичным “ способом, распуская их по одиночке по домам. Увы, и это не спасает положения. В „донскую армию", за редкими исключениями, молодое казачество не идет. Дома, у себя в станицах, между стариками казаками и молодежью с каждым днем все ярче росте г рознь, отчуждение, переходя в злобную ненависть друг к другу. Не казачье население Дона, хохлы, оказываются „явными предателями“ ... И все это сразу, как по мановению волшебного жезла, безо всякой пропаганды чьей бы то пи было среди них... „Власти" в смятении ищут рассадников „крамолы", в слепоте своей не понимая, что все события назрели сами собой в жизни, что Октябрьская Революция яв­ ляется прямым последовательным фактом исторических событий и что лица, руководящие ею, выдвинуты вперед самой жизныо. Кругом внешне царит „старый режим", но Октябрь­ ская Революция и здесь на Дону уже вступила с пер­ вых же дней в свои права, Набежавшим тучам не з а ­ слонить на век яркого солнца.