Вестник Мурмана. 1923, № 45 (10 нояб.).

М У P M A H A . 19 Художеетвенйо-Дитературный Отдел. В 2 0 2 3 голу. (Фантастический рассказ М. Занд). ( Окончание .) VI. Ия тихо вошла в комнату больного. Шторы били спущены л, несмотря на даривший на Мурмане в это время круглые сутки день, в комнате стоял полумрак. Девушка направилась к тому углу, где находилась кровать. Каково же было ее удивление, когда на ней она никого не увидела. Приподняв штору, Ия окинула взором всю комнату, но и в пей никого не оказалось. „Неизвестный” исчез. Девушка бросилась к отцу. Это известие ошеломило профессора Вавилова, первое время он не поверил сло­ вам дочери: — Но позволь, куда же он мог деваться,— проте­ стовал старик.— Ведь не испарился же он!.. Обыскали весь дом. Бросились в поиски по городу, но ,,Неизвестного “ и след простыл. Вавилов кинулся к беспроволочному телефону, желая поделиться этим печальным событием с профессором Меджи. Ему ответили, что еще рано утром профессор улетел к себе в Америку. — Неужели!— воскликнул Вавилов:— неужели же оп похитил его у меня! Но ведь это равносильно убий­ ству. „Неизвестный“ не выдержит перелета. Остается одно— броситься в погоню и вырвать его из рук Меджи. Оп поделился своим планом с дочерью, но она с поразившим его безразличием отнеслась ко всему. И, когда отец умчался на мощном быстролетном „Мурканце“ за профессором Меджи, Ия заперлась у себя в комнате, точно боясь, что кто-либо может поме­ шать ей, и принялась со вниманием читать на отдельных листочках неровные записи. Чем дальше она читала, тем более прояснялось ее лицо. И, когда чтение записок было кончено, с вздохом облегчения она откинулась в кресло и тихо проговорила: — Ах, только бы хватило силы!., только бы хватило силы!.. VII. В то время, когда профессор Вавилов, настигший профессора Меджи на берегах Советской Англии, стоял перед своим коллегой в воинственной нозе и громовым голосом, широко размахивая руками, выкрикивал: — Вы, батепыса мой, не старайтесь отбояриться от меня. Говоритедрямо, куда вы запрятали „Неизвестного “?■. или, может быть, вы уже успели отправить его в небытие по дороге?.. А профессор Меджи, запуская пятерню в рыжую мочалу своих волос, скрипел в ответ: — Вы*, кажется, дорогой товарищ Вавилов, рехну­ лись!.. И так, пока два профессора переругивались, у Се­ верного полюса остановилось шесть больших летательных аппаратов, высадивших колонистов. Ново-прибывшие выгружали свой багаж. Лишь один из пих выскочил без всяких вещей и быстро направился к местной железнодорожной станции. Лицо его порозовело не столько от окружающего холода, сколько от переживаемого волнения. Что сумасшедший, он пробежал через здание вокзала, выскочил на перрон и остановился перед красавцем паровозом, выкидывавшим в небо клубы черного дыма. Вечером он сидел в квартире сменившегося с де­ журства машиниста и говорил, захлебываясь от радости: — Друг мой, па кой шут мне их электрическая тяга, я не привык к этому... У вас здесь я чувствую себя дома- А если устроюсь на работу, то и совсем заживу припеваючи. Он рассказывал о себе. Его слушали и не верили ему, покачивали голоьами, а, когда он после дня треволнений’ заснул под крышей гостеприимного дома, хозяин и хозяйка долго еще шеп­ тались лежа в кровати и сочувственно говорили: — Рехнулся бедняга!.. VIII. Так ему и не удаюсь устроиться на службу на Полюсную железную дорогу. Все смотрели на „Неизвестного", как па человека ненормального, и боялись доверить ему дело. В это время шла работа по созданию Центрального луче-тепло-приемннка, куда он и попал в качестве простого рабочего. Его эпергия, жажда работы поразили главного строи­ теля, и он однажды разговорился с „Неизвестным". — Да поймите,— отвечал молодой человек:— вы все делаете при помощи изобретенных вами новых машин. Вы облегчили труд. Вы сделала жизнь истинным раем. Вот теперь здесь, на Северном полюсе, сосредоточивая теплоту солнечных лучей и найдя способ сохранять ее, вы кругом распространяете равномерную теплоту. Уже нет тех сказочных ледяных гор, которые были в мое время. Когда же вы закончите постройку Центрального луче-тенло-приемника, вы сделаете полюс по климату более теплым, чем средняя полоса России. Все это хорошо, все это великолепно!.. Но я, да и мы все, люди моего времени, за сто лет тому назад, привыкли к фи­ зическому труду. Он не только кормил, одевал, обувал нас, он давал нам силы, он нес нам свою своеобразную радость жизни. Вы взгляните на мои мускулы!— и он протянул вперед свою руку. Это мускулы трудового че­ ловека. Я, бывший телеграфист Мурманки, имел свой огород, свой сенокос. В это время Мурманке были даны лесные участки земли для колонизации края, и я получил также наравне с другими участок. О, с какой любовью вкладывал я в разработку его мои силы! И вот теперь, здесь, когда я осмотрюсь, я возьму участок земли и снова примусь за работу. Вы увидите, па что способен старый мурманец!.. Он говорил и экстаз его невольно заражал старшего строителя до того, что тот откликнулся.