Вестник Мурмана. 1923, № 36 (8 сент.).

№ 36. М У Р М АН А. 13 эпос, содержит следы глубокой древности, изображая все миросозерцание карел, их бытовые черты, положе­ ние женщины, семейные отношения, обычаи, одежду и обстановку. Безграничная фантазия „Калеъалы*, со­ зданная величественной и грозной природой с бесчислен­ ными лесами, озерами, реками и скалами, рисует с одной стороны ничтожество человека перед явлениями природы, а с другой— его могущество в позпашш вещей. Человек, обладающий познаниями происхождения вещей и явлений природы —вещий человек, и может творить чудеса заклинаниями и заговорами. Наиболее характер­ ные руны эпического, лирического и магического харак­ тера и вошли в „Калевалу". Древне-германским (гот­ ским) „руно* финны называют вообще песню, по в языческий период особым значением пользовались маги­ ческие руны или руны-заговоры, как продукт шаман­ ских верований у всех угро-финских пародов, в том числе и у карел. Иод влиянием столкновений с более развитыми германцами и славянами во времена скан­ динавских викингов, т. е. в V III п IX веках, финны пошли впереди других народов-ніаманистов в своем духовном развитии и обогатили свои религиозные пред­ ставления образами ствхвйпых в нравственных божеств, создали типы идеальных героев и достигли значитель­ ного искусства в своих поэтических произведениях, оставшихся, однако, всенародными. ІІо внешней форме руны представляют собой не­ рифмованный восьмисложный стих, при чем каждый следующий стих является перефразировкой предыдущего. Это объясняется способом бывшего пения, когда певец условившись с товарищем о сюжете песни, садится про­ тив него, берет его за руки и они начинают петь, по­ качиваясь из стороны в сторону. При последнем такте строфы наступает очередь помощника, и он всю строфу перепевает один, а запевала тем временем обдумывает следующую строфу. Хорошие певцы знают множество рун, иногда свыше тысячи стихов, по поют или отдель­ ные руны, или сводки из нескольких рун, связывая их по своему усмотрению, не имея представления о суще­ ствующей в них эпопее. II в самой „Калевале“ нет основного сюжета, как в „Одиссее* или „Иллиаде", который связывал бы между собой все руны, а потому содержание нх очень разнообразно. Начинается „Кале­ вала* сказанием о сотворении веба, светил, земли и рождении дочерью воздуха главного героя Вейпемейпена, который устраивает землю и сеет ячмень. Дальше, после целого ряда приключений, герой встречает деву севера, которая соглашается стать его женой, если он создаст лодку ив осколков ее веретена. Бо время ра ­ боты он ранил себя топором, не может сам унять кровь и идет к знахарю, которому рассказывает предалне о происхождении железа. Возвратившись домой, Бейне- менпен заклинаниями поднимает ветер, который пере­ носят кузнеца Ильмаринена в сторону севера— ІІохволу, где тот сковывает для хозяйки севера таинственный предмет Сампо, дающий богатство и счастье. Вот со­ держание первых девяти рун. Следующие руны содержат эпизод о похождениях героя Леммішкеннепа— воинственного чародея и опас­ ного соблазнителя женщин, Затем, рассказ снова воз­ вращается к Вейпемейнену, описывается его пребывание в преисподней, пребывание в утробе великана Випу- пена и добытые от него трех слов, необходимых для создания чудесной лодки и отплытия в Похволу с целью женитьбы па северной деве. Однако, последняя пред­ почла Вейпемейпену кузнеца Ильмаринена, за которого и вышла замуж, при чем подробно описывается свадьба и приводятся свадебные песни, излагающие обязанности мужа и жены. Эти песни и теперь причитаются пла­ кальщицами на свадьбах. Дальнейшие руны снова за- win— мигариятаа—— ииваиш—ш Кононовцы. Кононовцы потеряли пе но своей вине большую площадь покоса, занятую шпалами и дровяными скла­ дами. Это и заставляет их делать натиск на Званковские участки, что в прошедшем году не были как следует использованы, так как часть из них поступила в про­ дажу. Как пи странно, по отдельные железнодорожники из Званковского поселка „торговали “ и не в одном еще Кононове. Это больно бьет но нервам Копоновский по­ селок, у которого численно возросло стадо. Начальник разъезда отказался от покоса и этот факт „кононовцы" подчеркивают, как подтверждение остроты вопроса с покосом. Отличный материал Копоновского поселка заслужи­ вает одобрения. У них хорошая поверстная характери­ стика покоса, каждый пролет в пудах сена взвешен. Прошлогодний материал сохранился, да и больше— ар­ хив минувшего жив, как свидетель работы коноповцев. (Но зато Агроучасток, неизвестно по каким причинам, „утерял“ весь материал минувшей работы. Попытки новых лиц, возглавляющих Агроучасток, разыскать ар­ хив оказались тщетными,—очевидно он остался у кого- либо из наших многочисленных предшественников в „домашней канцелярии"). Еще раз о Званке. В темную ночь из Кононова приезжаю в Званку. Разыскиваю в оранжерее агронома тов. М. (представьте, там он живет при наличии квартирного кризиса; летом еще ничего, а вот под осень придется уходить на новые места). Осведомляюсь о решении общего собрания „на черный передел* с вытаскиванием жребия каждым в отдельности. В серии выступлений ярко отразились настроения „Званковца6, его мысли и чувства к себе самому, к соседу, к Агроучастку, ко всему тому, что мешает Званке быть с покосом. Это вполне естественно, так и должно быть в 1923 г. Два пролета на голову крупного скота —вот установленная разверсточная еди­ ница. Все же в общем, хотя и с некоторыми недочетами, но работа по внутреннему землеустройству на Званков- ском узле закончепа. Сенокос идет и сенокосная кампания па линии удается..- I I . Шерстобоев.