Вестник Мурмана. 1923, N10.

ВЕСТНИК В Петрозаводске я встретился с Подвойским (бра­ том т. Подвойского), назначенным в экспедицию но заготовке рыбы по побережно Белого моря, который тоже, под давлением Мурманского Сокета, воспротивился вывозу луки, хотя не имел на это никакого права. Мне ничего не оставалось делать, как выехать с до­ кладом в Питер. ІІо возвращении в Петроград, я был вызван в Бюро ЦК и мне было предложено немедленно выехать на ст. Кандалакша, Мурманской ж. д., для партийной связи и следить за деятельностью ,,союзников “ и сообразно с этим действовать. В качестве Комиссара и Нач. 18 уч. Сл. Пути прибыв в Кандалакшу, я встретил Комиссию, состо­ явшую rc членов Севжедор в административных лиц Управления дороги, воспротивившуюся было моему на­ значению, которое все же, по предложению т. Житкова, было утверждено. На третий день моего приезда, в 2 часа ночи, ко мне пришел т. Пасторов (теперь член РКП Питерской Организации) и сказал, что подучил самые достоверные известия и на днях он, я и многие дру­ гие будем арестованы англичанами, а поэтому нужно принять меры. На следуй щий день я выехал на ст. Кандалакша- Верхняя, куда меня просил приехать английский пол­ ковник Марш, по важному делу. Полковник Марш тре­ бовал, чтобы я распорядился уложить еще два тупика для их эшелонов. Я заявил полковнику, что не только не уложу нм д-ух тупиков, но распоряжусь вывести со станции и те эшелоны, которые стоят в Кандалакше, и поставлю их ва запасные пути. Полковник Марш пригрозил мне жаловаться в Мурманский Краевой Испол­ ком, по распоряжению которого „союзные1 войска на­ ходятся в Кандалакше. Я ответил ему, что у нас нет союзников, а есть враги, и что мне Краевой Совет не может делать никаких распоряжений, т. к. на полосе ж. д. он пе распоряжается. Бри нашем разговоре при­ сутствовал Начальник Отделения Службы Движения И. А. П<шов, который мне после разговора с полков­ ником Марш ска ал, что только такими решительными мерами можно выкурить англичан с Мурманской ж .д ., иначе от них нельзя ждать добра. Это было ‘28 июня, а в ночь на 29-ое июня английскими полковником Марш и генералом Пуль был арестован отряд красных финн, которых Начальник Охраны т. Банковский на- прврлл.і в Мурманс*, так как были получены све­ дения, что линия поведения Исполкома не внушает доверия. 29 июня в Кандалакше по просьбе англо-французов было собрано общее собрание, на котором Кошелев доказывал, что финны посылались в Мурманск для рас­ стрела рабочих, и оправдывал действия апгло-фравцузов. На этом же собрании выступили английские ге­ нерал Пуль, полковник Марш, французские и сербские офицеры с лицемерными заверениями дружбы. Разобла­ ченные мною они должны были оставить собрание. О июня па ст. Кандалакша-Верхняя при возвращении *із служебной поездки я и помощник гр. Доронин были арестованы генералом ІІуль. Среди арестованных мы увидели т.т. ІІасторова, Иианова и Батюшкова, от ко­ торых узнали, что арестами руководит Кошелев и что все русские и красные финские посты сняты и заме­ нены пз союзного командования. А в Кеми расстреляны т.т. Каменев, Внцун, Оксов. В 11 часов ночи полковником Марш был освобо­ жден гр. Доронин, а нам объявили, что мы арестованы по распоряжению Военного Совета гор. Мурманска, куда завтра нас и отправят. Режим применялся к нам очень строгий, даже не разрешалось разговаривать друг е другом, а когда мы пе подчинялись, нам грозили заткнуть глотки штыками- 2 июля мы прибыли в Мурманск и предполагал что нас, действительно, передадут в Военный Совет, но ничего подобного не случилось. Нас привезли на при­ стань, обыскали с ног до головы, тов. Пасторова куда- то увезли, а меня, Иванова и Батюшкова оставили вместе. На утро нас па пристани посадили в будку, а через несколько часов под усиленным конвоем отвели па катер и привезла па английский крейсер „Глория“ , который стоял на рейде Семеновской бухты, где поме­ щался английский адмирал Кемп. На крейсере пас вновь обыскали и отобрали деньги и документы н рас­ садили всех трех по разным каютам. С этого момента мы были изолированы от жизии и пе знали, что происходит на Мурманской ж. д. Читать разрешалось только библию на английском языке. Не лишне поделиться и тем, какой режим англи­ чане применяли к арестованным. Два раза в день, утром и вечером, нас выводили на прогулку, которая продолжалась пятнадцать минут. Во время прогулки мы не имели права разговаривать между собой и с конвойными и только удавалось перекинуться несколькими фразами, когда нас пускали в уборную. Строго следили за тем, чтобы мы пе имели папирос и не курили. Спрашивать конвойных и разговаривать с ними разрешалось только на английском языке. День у нас начинался с 7 часов утра. Кормили нас так хорошо, что мы были в недоумении, но конвойные разъяснили, что иначе нас и кормить пе могут, так как это может вызвать протест команды крейсера. В одно из воскресений, кажется, 20 июля меня увезли в Мурманск. Меня новели к дежурному офицеру, который воз­ вратил все отобранное у меня при аресте, в том числе и партбилет; последнее мепя удивило, но офицер разъ­ яснил, что удивляться нечему, так как английским вла­ стям нет дела до моих убеждений, но есть дело до того, во что они выявляются. Я не вступил в даль­ нейший разговор и отправился в каюту собирать свои вещи. Потом меня вывели на пал\бу и я }видел на ней двенадцать человек матросов и четырех английских офицеров, все они с ног до головы были вооружены ружьями, револьверами и шашками; вся эта процессия, окружив меня, спустилась на катер и мы отправились в Мурманск, где весь конвой выстроился на пристани в две шеренги, а меня заставили ходить взад и вперед между ними. Затем пришел английский генерал, по­ мощник генерала Пуль, фамилию я его забыл, помню, что начиналась с буквы ,,М “. Ему подали пакет,— оп прочел, подошел здесь ко мне и заявил, что я свободен и должен явиться в распоряжение главного инженера края Карешева. Ко мне подошел, в форме русского офицера, ко­ миссар района Мещерин сказал: