Вестник Кольского научного центра РАН. 2018, № 3.

Дендрохронологическая датировка русских поселений на юге Шпицбергена: сравнение. поморы вели свои промыслы на Груманте (русское название Шпицбергена) еще в середине XVI в. (наиболее ранние постройки поселений Гравшен и Сернесет датируются 1548 и 1563 гг. соответственно) [3, 4]. Наиболее интересные археологические находки, найденные в местах русских поселений и датированные XVI-XVII вв., хранятся в музее Баренцбурга (арх. Шпицберген): русский алфавит и надписи на дощечках, иконы, крест-мощевик, шахматные фигурки [3, 5]; хотя следует отметить, что данные датировки оспариваются в работах норвежских исследователей [1, 2]. Основные продукты промысла поморов в этот период — моржовый клык, шкуры песца и белых медведей, белуший и тюлений жир [3, 5]. Для нужд собственного потребления в основном использовалась рыба, мясо северного оленя и птицы [3]. Расцвет русского мореплавания и освоение районов Крайнего Севера России приходится на вторую половину XVI в., когда поморы регулярно отправлялись на своих судах (большие и малые кочи) из Архангельска на Новую Землю и на север Западной Сибири, в район Обской губы и устья реки Таз, где в конце XVI в. был основан Тазовский городок, впоследствии переросший в город Мангазея, о чем свидетельствуют письменные источники и данные археологических раскопок [5]. «Мангазея златокипящая» — так называли этот первый заполярный город в Западной Сибири из-за богатого соболиного промысла, а «Мангазейский ход», проложенный русскими поморами в XVI в., был ранним предшественником Северного морского пути [5, 6]. В. Ф. Старков в своих работах приводит доводы в пользу своей гипотезы о том, что «Мангазейский морской ход» — в сторону западной Сибири, «Новоземельский ход» — к островам Новой Земли и «Ход груманландский» — к арх. Шпицберген осваивались поморами одновременно [3, 5]. Изменения климата и ледовая обстановка в Евро-Арктическом регионе в этот временной интервал, несомненно, оказали решающее воздействие на мореплавание и возникновение первых поселений на Шпицбергене. С учетом промысловых традиций и благоприятных ледовых условий нельзя исключить, по мнению ряда исследователей, также возможно более ранний маршрут поморов кШпицбергену вдоль западных берегов Новой Земли до ее северной оконечности и дальше в западном направлении вдоль кромки льда, что обеспечивало им относительную безопасность и возможность ведения морских промыслов [3, 7]. Косвенным подтверждением такого вывода могут служить свидетельства самого Виллема Баренца, который во время своей первой экспедиции в 1594 г. встречал поморские поклонные кресты на территории Новой Земли почти повсеместно до самой северной ее части (о. Крестовый) [7]. Любопытным историческим документом является письмо датского короля Фредерика II своему наместнику в Норвегии, хранящееся в Королевском архиве и датированное 1576 г., которое было переведено на русский язык уже в 1901 г. [3]. В письме идет речь о нашем соотечественнике, русском кормщике Павле Нишеце из Колы (Мурманская обл.), которого следует нанять для сопровождения датских судов в Гренландию, т. е. кШпицбергену, куда он плавал ежегодно с заходом в Варде [3]. Во второй половине XVIII в. на фоне возрастающей хозяйственной активности русские промысловые поселения появляются практически на всей территории арх. Шпицберген [3, 4]. Такие поселения представляли собой становища из 3-4 домов, рассчитанные для одновременного проживания 40-50 чел., и имели все необходимые службы: бани, мастерские, складские помещения [3, 4, 8]. Для строительства жилых помещений поморы обычно использовали заранее заготовленную древесину или готовые срубы, доставленные на судах, а также детали старых судов [3, 4], но, по некоторым данным, в отдельных случаях использовалась местная древесина (плавник) [8]. Самым известным свидетельством многолетнего пребывания промысловиков на Шпицбергене является факт из биографии известного помора Ивана Старостина, который жил там 32 года, из них 15 лет безвыездно, вплоть до 1826 г. [4, 7]. Обновление дендрохронологического банка данных и постоянное совершенствование различных методов датировки (дендрохронологического, радиоуглеродного, археологического) открывают новые возможности для более точного определения возраста обнаруженных на Шпицбергене поселений, а также места происхождения древесины, использованной для их постройки. В работе [8] приведены результаты радиоуглеродной датировки трех русских ВЕСТНИК Кольского научного центра РАН 3/2018 (10) 211