Вестник Кольского научного центра РАН. 2018, №2.

С. В. Пряничников Е. Е. Емельянова из федеральных органов исполнительной власти и институтов развития не обладает полной и достоверной информацией об объемах поддержки моногородов, их эффективности и результативности. Таким образом, представленные в 2016 г. данные Росстата, Минтруда и Минпромторга [2] зачастую не соответствуют показателям, которые предоставляют региональные и муниципальные органы власти. Как показал анализ бюджетной обеспеченности, финансовая самостоятельность моногородов падает, а условия предоставления финансовой помощи ФРМ ужесточены, поэтому инвестиционная активность в моногородах в значительной степени зависит от привлекательности и финансовой самостоятельности самих промышленных предприятий. Так, на 1 января 2017 г. ФРМ заключил 18 соглашений с регионами о софинансировании затрат на мероприятия по строительству и реконструкции объектов инфраструктуры, необходимых для реализации новых инвестиционных проектов. Запланированный объем софинансирования за счет средств ФРМ составлял 8,7 млрд руб., однако в регионы перечислено лишь 3,7 млрд руб., или 43 %. При этом строительство инфраструктурных объектов закончено только по 3 из 18 соглашений. В ряде остальных проектов соглашения о софинансировании приостановлены из-за отсутствия инвесторов [ 2 ]. Сложность в получении финансовой помощи из ФРМ заключается в отсутствии у моногородов средств на разработку проектно-сметной документации, а также в проблеме поиска инвесторов для софинансирования инвестиционных проектов. Поэтому актуальным направлением деятельности органов власти по реализации инвестиционных планов развития на муниципальном уровне выступает применение механизмов государственно-частного (ГЧП) и муниципально­ частного (МЧП) партнерства. Тем не менее здесь также существует ряд ограничений законодательного и финансового характера, так как реализация проектов в данных форматах предполагает обязательное софинансирование, что достаточно затруднительно ввиду выявленных проблем финансовой обеспеченности муниципальных бюджетов. Механизм ГЧП в основном реализуется на уровне регионов. Министерством экономического развития РФ создан рейтинг регионов по развитию ГЧП [3], согласно которому субъекты РФ подразделяются на пять групп: 1) лидеры по уровню развития — 60-75 %; 2) с высоким уровнем развития — 45 -60 %; 3) со средним уровнем развития — 35-45 %; 4) с низким уровнем развития — 25-35 %; 5) с очень низким уровнем развития — 0-25 %. Проекты с использованием механизмов ГЧП реализуются в основном в динамически развивающихся регионах с достаточно интенсивным строительством. Показатели же уровня выполненных работ по виду деятельности «Строительство» и введения в действие жилых домов для регионов Севера и Арктики традиционно низкие. Поэтому и уровень развития ГЧП невысокий (табл.). Из всех северных регионов только «нефтегазовые» приближаются к низшему пороговому уровню, характеризующему высокую степень развития ГЧП. Три субъекта — Республика Саха, Сахалинская и Мурманская области — отнесены к среднему уровню развития ГЧП. В остальных регионах он «низкий» и «очень низкий». Для реализации подобных проектов на муниципальном уровне в рамках МЧП в отечественной практике выступают в основном крупные, развивающиеся города. Область применения подобных проектов для малых и средних городов достаточно ограничена ввиду ранее указанных проблем материального, технического и финансового характера. К тому же возникает значительная проблема в поисках инвесторов. Поэтому данный вид проектов может быть перспективен для реализации преимущественно за счет участия градообразующих предприятий «нефтегазовых» и монопрофильных муниципалитетов. ВЕСТНИК Кольского научного центра РАН 2/2018(10) 119