Вестник Кольского научного центра РАН. 2015, №2.

Г.А. Тарасов Химический состав отложений колонки охарактеризован главными соединениями CaO, MgO, Al2O3, P2O5, MnO, SiO2, Fe2O3. В целом, содержание окислов возрастает с глубиной. Максимальные концентрации СО2, Сорг и СаСО3отмечены в опесчаненных породах. Аморфный кремнезем распределен равномерно. В разрезе отчетливо прослеживается процесс уплотнения осадков. В верхней части (до глубины 5 м) отложения мягкие, текучепластичные, ниже по разрезу их консистенция меняется от мягкопластичной (до глубины приблизительно 14 м) до тугопластичной и твердой. В рассматриваемой толще отложений методом фораминиферового анализа выделяются две зоны: 27.0-14.0 м, 14.0-7.0 м [29]. Интересно, что пики наиболее тепловодных комплексов микрофауны совпадают с пиками аутигенных минералов, увеличением содержания железисто­ карбонатных стяжений, доли гравийно-песчанистого материала. В качестве примера можно рассмотреть образец, взятый на глубине 27.0 м. Содержание аутигенных минералов здесь самое высокое по разрезу (до 60 %), также отмечен скачок в содержании окислов. По данным И.А. Погодиной [29], в этом же образце количество планктонных раковин, представленных одним видом Globigerina pachyderma sin., максимальное по разрезу (330 экз.). В значительных количествах встречаются бентосные фораминиферы арктического типа. Доминирует Cassidulina reniforme (38 %). Достаточно разнообразна акцессорная группа: оолины, фиссурины, Pyrgo williamsoni, Bulimina marginata. Последний вид встречается практически во всех пробах до глубины 7 м. Некоторые исследователи полагают, что отложения с Bulimina marginata сформированы в период микулинского межледниковья. Отсутствие радиоуглеродных датировок делает этот вопрос спорным. Но очевидно одно: комплекс фораминифер свидетельствует о свободном проникновении в Баренцево море атлантических вод. Вверх по разрезу отмечена закономерная смена доминантов. На первое место выступает Cassidulina teretis, исчезают оолины, появляются букцеллы. В этих отложениях эпизодически встречаются остракоды различных видов. По мнению автора, все эти отложения формировались в условиях морского перигляциала, на что указывает достаточно высокое содержание и хорошая сохранность раковин фораминифер. В следующей зоне (14.0-7.0 м), представленной на сейсмопрофиле в виде чередования темных и светлых слоев, содержание фораминифер самое низкое по всему разрезу. Доминирует Cassidulina reniforme (до 33 %). Сохранность раковин средняя. Отдельные экземпляры полурастворены. Имеются раковины со следами разрушения. Образец, взятый на глубине 11.4 м, содержит лишь переотложенные фораминиферы. Остатков макрофауны не встречено. Возраст отложений, имеющих сходную сейсмическую запись, в южной области Баренцева моря оценивается методом радиоуглеродного анализа в 12-9.5 тыс. лет. Завершают разрез четвертичных отложений зеленовато-серые алеврито-глинистые осадки голоцена с обилием растительных остатков, гравийным материалом. В гранулометрическом составе содержание песка составляет 11.3 %, алеврита - 44.7 %, пелита - 42.2 %. Граница голоцена и плейстоцена четко фиксируется по споро-пыльцевым и фораминиферовым комплексам, а по С14 датируется временем 10 тыс. лет назад. В комплексе фаунистических остатков выявлены существенные изменения, свидетельствующие о принципиальной перестройке гидродинамического режима на исследуемом участке акватории во время накопления этих отложений. Планктонные фораминиферы единичны. Обнаружены разнообразные песчаные раковины бентосных фораминифер. Содержание их быстро возрастает вверх по разрезу и в поверхностных образцах достигает 1400 экз. Представляет интерес сохранность раковин известковых фораминифер в голоценовых отложениях. На многих экземплярах различных видов отмечены следы растворения, особенно заметные на глубине 2.0 и 0.7 м, что, вероятно, связано с неблагоприятными условиями захоронения, сходными с существующими в этой области и ныне [12, 29]. Эти осадки содержат многочисленные остатки мшанок, остракод, балянусов (ювенильные формы), двустворок, иглокожих, отдельных спикул, губок, трубок червей. 132 ВЕСТНИК Кольского научного центра РАН 2/2015(21)