Вестник Кольского научного центра РАН. 2013, №3.

тупами, в беспорядке разбросанными в некотором отдалении от церкви» [24, с. 3]. В изображении саамского жилища чаще всего подчеркиваются такие признаки, как бедность, разрушение, грязь: «Беспорядок и грязь, господствующие в лопарских жилищах, не поддаются описанию» [27, с. 69]. Изо всех реалий саамского быта этнографы чаще всего подчеркивают грязь и запах, указания на эти атрибуты саамского жилища становятся едва ли не формульными. Последний вид саамского жилья - кувакса , которая использовалась только во время сезонных перекочевок (рис.). В этнографических источниках XVIII - начала XX вв. о редко. Это понятно, если учесть, что авторы этих текстов не присутствовали во время промысловых перемещений саамов. Основу куваксы составляли жерди, которые ставились в круг и обтягивались парусиной или мехом. Посередине разводился огонь, вокруг него стелились оленьи шкуры. Парадоксальным образом исследователи саамской этнографии куваксе уделили мало внимания. На страницах этнографических источниках встречались в основном словесные описания и фотографические изображения вежи, что свидетельствует об ее устойчивом ассоциировании с культурой саамов в представлении российских исследователей. Именно она стала для них символом полукочевого образа жизни, хотя кувакса явно больше подходит на эту роль, так как в отличие от вежи, которая была для саамов постоянным домом, именно кувакса представляет собой кочевое жилище, которое «примирилось не только с ландшафтом, но и с дорогой» [1, с. 177]. Редко упоминаются в этнографических описаниях и оригинальные хозяйственные постройки саамов, располагающиеся высоко на стволах или корнях деревьев. Итак, репрезентация визуальных аспектов образа саамов в российской этнографии имеет ряд особенностей. При описании своих впечатлений от знакомства с жизнью кольских саамов авторы этнографических источников сталкиваются с известными ограничениями: невозможностью лично засвидетельствовать многие культурные реалии из-за труднодоступности саамских погостов и проведения полевых исследований преимущественно в летний период. Изображение культуры саамов отличается высокой степенью стереотипии и клишированности в силу зависимости от письменной традиции. В своих текстах исследователи демонстрируют некоторую предвзятость к традиционному способу ведения хозяйства у северных народов и воспринимают многие факты культуры саамов как «дикие». Под этой характеристикой подразумевается как близость саамов к природным условиям, так и оценка их культуры как «примитивной», «варварской», противопоставленной по уровню развития европейской цивилизации. Так как визуально наблюдаемые факты саамской культуры разительно отличаются от привычных для российских исследователей собственных культурных образцов, их репрезентация в этнографических описаниях XVIII - начала XX вв. приводит к экзотизации образа кольских саамов, а также несет в себе не только этнографическую, но и идеологическую информацию в том, что касается вопросов колонизации Кольского Севера. ЛИТЕРАТУРА 1. ЧесновЯ.В. Лекции по исторической этнологии. М., 1998. 398 с. 2. Cornelia Rothfuchs-Schutz. Die Darstellung des Fremden in Ethnologischen Ausstellungen // Etnologie als Sozialwissenschaft. 1984. Sonderheft 26. S. 478-487. 3. Харузин Н.Н. Русские лопари. М., 1890. 472 с. 4. Пиге А.Е. Северное Поморье [Европейской России]: (лопари, самоеды, зыряне и рус. промышленники). М. 1873. 74 с. 5. Немирович-Данченко В.И. Страна холода: виденное и слышанное. СПб., М., 1877. 526 с. 6. Харузина В.Н. Лопари // Читальня народной школы. Журнал с картинками. СПб., 1902. Вып. 11, ноябрь. С. 1-38. 7. Немирович-Данченко В.И. Лапландия и лапландцы: публичные лекции, читанные в 1875 г. в Санкт-Петербургском педагогическом музее. СПб., 1877. 228 с. 8. Георги И.И. Описание Семья саамов Кольского уезда на фоне куваксы (из книги В.Н. Харузиной «Лопари», 1902) 61