Вестник Кольского научного центра РАН. 2009, №1.

Правительства РФ, на заседании в СОПСе на Ситуационном анализе по подготовке Стратегии (февраль 2008 г., г.Москва): «Конечно, мы надеемся, что, когда будет приниматься Стратегия, возникнет вопрос, какой же орган будет осуществлять ответственность за ее проведение в жизнь. Мы уже пытались предложить такой орган, как Федеральную морскую службу. Но она не прошла, была отметена с порога. Хотя в этом есть и плюсы, и минусы, но орган какой-то должен быть. Мы предлагали, чтобы один из вице-премьеров в Правительстве отвечал непосредственно за морскую деятельность страны. Это тоже не прошло». Этот аспект проблемы очень важен, так как успех для перехода на экосистемно-ориентированное управление морскими территориями (экорегионами, БМЭ и т.д.) зависит в первую очередь от политической воли власти (рис.2). То, что этой воли (по разным причинам) пока нет - это очевидно. В статье В.Никонова «Инновационная Россия» [43] высказана ключевая мысль: «У нас, если государство не формулировало, чего нужно, ничего и не происходило». В сфере интегрированного, экосистемно-ориентированного управления морской деятельностью ни в одном из принятых или обсуждаемых документов, будь то Морская доктрина, Стратегия развития морской деятельности до 2020 года, региональные Стратегии социально-экономического развития приморских субъектов РФ (например, Мурманской обл.), никаких указывающих и рекомендательных соображений на этот счет не содержится. Хотя современная идеология сбалансированного, ставящего своими стратегическими целями сохранение морских и сухопутных экосистем Арктики, высказанная высшим руководством страны и зафиксированная в политико-стратегических документах, имела бы значительный положительный резонанс в мировом сообществе. Это особенно актуально для морских проблем, рассмотрение и решение которых по определению связывает воедино многие государства (например, план управления Баренцевым морем). Недаром говорится, что признать проблему - наполовину ее решить. Рис. 2. Необходимые предпосылки для перехода на экосистемно-ориентированное интегральное управление морским природопользованием Как уже было отмечено, морские акватории находятся в ведении Российской Федерации, а не ее субъектов, даже приморских, поэтому соответствующее положениям Конституции Российской Федерации федеральное управление морскими пространствами и ресурсами следует приблизить к побережью [2, 5]. Именно на региональных направлениях национальной морской политики должны интегрироваться усилия и концентрироваться ответственность участвующих в ее реализации многочисленных органов государственной власти и местного самоуправления. Эту фундаментальную для современной России проблему, как представляется аналитикам СОПСа, можно решать путем выделения особых береговых зон (ОБЗ) и придания им статуса, адекватного политическому, социально-экономическому и военно­ стратегическому значению этих территорий для судьбы России в целом [24]. Во-первых, следует выделить и ограничить только полноценные и перспективные по сочетанию физико­ географических, экономико-географических, политико-географических и военно-географических условий российские ОБЗ по критерию концентрации морского потенциала. В настоящее время таких ОБЗ можно выделить три: Северо- Кольская (атлантическое и арктическое направления), Южно-Приморская (тихоокеанское, арктическое, индоокеанское направления) и, может быть, Северо-Каспийская (каспийское направление). Нам важна первая из них, которую мы изобразили на картосхеме (рис.3а,б). Именно здесь в первую очередь нужно обеспечить гармоничное и безопасное развитие морского потенциала в Арктике. Мурманскую область сама жизнь выдвинула на передний план современной морехозяйственной деятельности. Прошедший в октябре 2009 г. 1-й Международный экономический форум поставил во главу угла регионального социально-экономического развития области два суперпроекта: разработку Штокмановского газоконденсатного месторождения и формирование Мурманского транспортного узла. Оба проекта имеют органическую связь с морем, системны и географичны по своей сути и масштабам, требуют больших финансовых инвестиций и, что очень существенно, хорошего научного обеспечения. К сожалению, и в этих проектах экономика опережает экологию, а, по сути, даже не экологию отдельно, а современные подходы к единству политических, экономических, социальных и экологических подходов к их реализации, т.е. хорошо известные и принятые в мире концепции устойчивого развития. Если работы по Мурманскому транспортному узлу только планируются, то в рамках Штокмановского проекта обозначенные недостатки за 15 лет работы уже укоренились [19]. Роль КНЦ РАН в защите и обосновании научных основ устойчивого развития очень велика и, в первую очередь, из-за своей академической вневедомственности и фундаментальной научной системности. Еще в 1998 г. в «Вестнике РАН» была опубликована работа [12], где обозначались новые задачи для заполярной академической науки. В частности, подчеркивалось следующее. 67