Вестник МГТУ. 2016, том 19, № 2.

Пачина Т. М. Влияние "слабого государства" на динамику… 486 экономических приоритетах, поэтому для него естественна асоциальная политика минимизации стоимости содержания территории и ее жителей. Для реализации используются структуры государства, т. е. оно превращается в политическую оболочку для корпоративного кластера. Трансформация национального государства в корпорацию-государство происходит путем его постепенной денационализации и приватизации [1; 2]. Она не завершена, и в настоящее время мы наблюдаем те или иные промежуточные формы корпорации-государства. Сочетание национального и корпорационного в этой модели по странам представлено в разных пропорциях. Скорость наращивания корпорационной компоненты находится в зависимости от масштабов территории, численности населения, уровня культуры, уровня развития гражданского общества, качества укорененной идеологии, уровня социально-экономического развития, уровня внешней зависимости. Однако о воспрепятствовании процессу речь не идет. Даже Германия не смогла значимо притормозить этот процесс, о чем говорят Г.-П. Мартин и Х. Шуманн в своей монографии "Западня глобализации: атака на процветание и демократию" [1], отвечая в ней на ключевой вопрос: "Кому принадлежит государство?". Ограничения субъектности государства. С формированием с 1950-х гг. офшоров и развитием цифровых систем связи возможности государства по контролю капиталов, принимающих форму электронных сигналов, резко ослабли. Оно также перестало быть основным субъектом, определяющим интеграцию своих индустриальных комплексов в мировую систему разделения труда. Размещение производств ушло из рук государства в силу того, что: 1) массовое индустриальное производство утратило социально-политическую значимость как источник массовых рабочих мест и было переведено в регионы с дешевой рабочей силой и слабыми экологическими ограничениями; 2) управленческо- финансовая деятельность стала ключевой; 3) круг мировых субъектов, ранее представленный в основном государствами, включил в себя глобальные корпорации, в т. ч. криминальные. В итоге государство сосредоточилось на адаптации национальной воспроизводственной системы к потребностям глобальной корпоративной структуры. Целеполагание, программирование развития и управление по многим направлениям как следствия вышеописанных системных изменений переходят от государства к новым глобальным субъектам, что формирует системное ограничение субъектности государства . Субъектность в рассматриваемом контексте будем понимать как способность к проектированию и реализации будущего, базирующуюся на достаточности ресурсов, институтов и инструментов, самостоятельности решений и активном действии. Системное ограничение субъектности государства означает не переход в спящий режим по принципу "дремать, но знать все обо всем". Мы наблюдаем сознательный отказ государства знать все обо всем, что значимо для его выживания. Так, государственная статистика затрудняется отражать вышеописанные реалии по причине отсутствия заказа от государства на открытие корпоративной информации. В итоге методологии сбора и обработки данных не следуют за системными и структурными изменениями, и статистика не фиксирует значительный массив данных, описывающих деятельность и состояние корпораций в качестве новых субъектов, или это делается с существенными изъятиями. Изъятия из информационной базы ключевой информации делают полноценные прогнозы невозможными, формируя информационное ограничение субъектности государства . Государство отказывается и от инструментов управления, необходимых для создания проектов будущего. Ю. Перелыгин зафиксировал это еще в далеком 2003 г.: "Федеральное правительство утратило инициативу в генерировании проектных и программных идей. Государство освоило один инструмент управления – бюджет, все остальные инструменты игнорируются" (приводится по [3]). Это сознательное инструментальное ограничение субъектности государства. Указание на системное, информационное и инструментальное ограничения субъектности государства достаточно для понимания серьезности потерь, понесенных национальным государством. Феномен регион-экономики. Глобальному рынку капиталов адекватны в большей степени не государства или отдельные корпорации, а с одной стороны, крупные, экономически оптимизирующиеся субъекты, представленные наднациональными структурами и имеющие преимущество эффекта масштаба (Евросоюз, НАФТА); с другой стороны, регион-экономики, выстроенные поверх официального административного деления и имеющие, благодаря меньшим размерам и заточенности на экономическую оптимальность, преимущество динамики [4]. Регион-экономика является чисто экономическим феноменом и определяется как единица спроса и потребления с численностью населения 5–20 млн человек. В итоге такой размер гарантирует выполнение регион-экономикой роли деловой единицы глобальной экономики наилучшим образом. Понятие регион-экономики ввел К. Омаэ [5], и оно имеет смысловую привязку к понятию мира- экономики Ф. Броделя и И. Валлерстайна. Регион-экономика выступает как форма территориальной привязки группы корпораций. На его территории, связанной всей необходимой инфраструктурой, оперируют корпорации, совокупная деятельность которых формирует глобальные центры управления , перемещающие потоки информации, финансов, товаров, технологий, людей. Сегодня позиция субъекта