Труды КНЦ (Естественные и гуманитарные науки) вып.4/2024(3)

«Ну, в целом, то, если эти сюжеты будут знать жители Апатитско-Кировского района, то это, конечно, будет здорово. В целом, это будет больше, какой-то больший контакт, наверное, с этой местностью и вообще с природой, историей этого края. То есть люди будут как-то наверняка больше и ценить и уважать то, что вокруг них находится» (Инф. 2). Примечательно, что упомянутый информантом контакт с местностью, вступление в символические отношения с пространством современные исследователи называют основой туризма как вида человеческой деятельности и одной из главных моделей поведения человека в географическом пространстве [10: 48, 49]. В своем путешествии турист через контакт с территорией приобщается к «земле неведомой» (terra incognita), находящейся за пределами «земли знаемой» на границе картины мира, в основании которой лежит географическое воображение, а также формируются благоприятные условия для жизни пространственных мифов [11: 54]. С такой точки зрения смену топонимов при путешествии из своего региона до места туристического маршрута можно рассматривать как ономастический культурно-пространственный код, который обозначает переход к другой географической картине мира [11: 56]. По словам одного из информантов, расшифровка саамских топонимов Хибин и Имандры — предмет особого интереса приезжих туристов и важнее для них, чем история происхождения самих природных объектов, обозначенных данными названиями: «Ну, почему “зачем спрашивают” (про саамские названия — О. Б )? Ну, вот представь. Приехали люди в другое место. Может, оно другое, там по природе, другим отличиям. А, может, такое же, ну, как в Карелии. Ну, чего тут интересного? А когда слышишь другие названия — они (туристы — О. Б.) их даже выговорить не могут (смеется — О. Б ), сразу понятно, что это совсем другое, что вот ты путешествуешь по другим местам, другим краям, и здесь все другое . Ну, конечно, они спрашивают. Всегда спрашивают!» (Инф. 1); «А я тут рассказываю, почему они (природные объекты — О. Б.) так называются. Почему остров там, ущелье. Ну, и по-настоящему рассказываю или как саамы говорили» (Инф. 1). На вопрос, как воспринимают туристы фольклорные сюжеты о происхождении ландшафта: «Не, ну слушают, конечно, им интересно. Но не так, что прям слушают. Они ж понимают, что это сказки. А вот что это значит (названия — О. Б.) — это да, они прям хотят» (Инф. 1). Далее, анализируя материалы интервью, можно сделать выводы о своеобразном смещении пространственных представлений относительно территории, поэтически названной Б. И. Кошечкиным «жемчужиной в ладонях Лапландии13», — озере Имандра с прилегающими окрестностями и Хибинами. Исследователи пишут, что «моделирование фольклорного образа окружающего природного пространства происходит на основе соотношения реального, наблюдаемого людьми ландшафта и его мифологической проекции в сознании носителей традиционной культуры» [12: 45]. Но то же самое можно отнести к рецепции и репрезентации историко-культурного ландшафта приезжими наблюдателями, мифологизирующими пространство Кольского полуострова. Эта территория, находящаяся буквально «на краю земли», что с древности отражалось в этимологии названия группы кончанской лопи, описывалась всегда как страна «суровая», «мрачная», «безжизненная», «холодная», населяемая чародеями и фантастическими персонажами [13]. Лапландия, как она изображалась не только в XIX, но и в XX веке, мало чем отличалась «от представлений творцов Калевалы» и «всегда являлась в народном воображении только со своей мрачной стороны»14. Если в оценочном восприятии местного населения самыми важными характеристиками для природных локусов являлись приписываемые им свойства мест «хороших» / «плохих», «святых» / «нечистых», опасных / безопасных, освоенных человеком / диких [12: 45], то путешественниками вся территория Кольского полуострова как terra incognita оценивалась и описывалась только со знаком «-», как место исключительно «плохое», что и обусловило большинство штампов этнографической литературы дореволюционного периода [13], а также парадоксальный интерес к Кольскому Северу со стороны приезжих. Примечательно, что поток туристов в «Похъелу», с которой ассоциировалась Лапландия, не только не прекратился, но даже усилился со времени публикации в русском переводе текста «Калевалы»15, предупреждавшей словами матери Труды Кольского научного центра РАН. Серия: Естественные и гуманитарные науки. 2024. Т. 3, № 4. С. 39-49. Transactions of the Kola Science Centre of RAS. Series: Natural Sciences and Humanities. 2024. Vol. 3, No. 4. P. 39-49. © Бодрова О. А., 2024 43