Труды КНЦ (Естественные и гуманитарные науки вып.1/2023(2))

Если обратиться к количественным и качественным характеристикам кадрового состава, выстроенного С. С. Уваровым в Киевском университете к 1837 году, мы узнаем, что на тот момент в нём преподавало 27 человек (15 — профессоры, 5 — адъюнкты, 2 — лекторы языков, 5 — учителя искусств). Из 27 персон: 11 — поляки, католики; 9— русские, православные; 2 — французы, католики; 1 — немец, протестант; этноконфессиональную идентичность 4 оставшихся преподавателей трудно определить за отсутствием явных отсылок на неё. Также отметим, что почти треть из числа преподававших получали образование в учебных заведениях Западного края (5 — в Виленском университете, 6 — в бывшем Кременецком лицее, 1 — в Киевской гимназии, 1 — в Виленской духовной семинарии, 1— в Киевской духовной академии)31. При всех очевидных противоречиях, порождённых кадровым голодом в Киевском учебном округе, становится очевидным, что силовой метод решения в политике просвещения никогда не одобрялся Уваровым, а уж тем более не использовался в качестве основного. Тот смысл, который министр закладывал в создание Киевского университета — это «распространение благоразумия на весь ~ 32 край»32, то есть реализация доктрины «православие, самодержавие, народность» всеми возможными методами при отстранении от крайностей. Всё вышеперечисленное ярко иллюстрирует то обстоятельство, что главным условием персонального успеха С. С. Уварова как министра народного просвещения и идеолога для императора Николая I было «спокойствие» и «благоденствие» Университета св. Владимира в Киеве. Именно поэтому громкие общественно-политические процессы, происходившие в Киевском университете, прямо влияли на отношение императора к идеям С. С. Уварова и их практической реализации. В 1838-1839 годах, когда в университете была обнаружена «зараза политических заблуждений», он был фактически закрыт на один год, а Николай I перестал чувствовать уверенность в действенности политики Уварова в «губерниях, от Польши возвращённых»33. Финальный этап уваровского периода управления министерством, который некоторые исследователи традиционно датируют последовавшим в 1847 году «делом» Кирилло-Мефодиевского общества, характеризовался ростом осторожности министра, с одной стороны, а с другой — усилением и без того бытовавшего недоверия со стороны императора Николая I к институтам просвещения и персонально к их главному апологету — С. С. Уварову. События 1847-1848 годов имели прямое отношение к неудачной реализации идеи Киевского университета как «умственной крепости» в неблагонадёжном крае. В этот период Николай I окончательно разочаровался и в С. С. Уварове, и в его идеях. Характерным свидетельством разочарования в фигуре министра служит пометка императора на полях его доклада об осмотре Московского университета в 1848 году. Поскольку самой волнующей императора проблемой был польский вопрос, министр традиционно уделил ему особенное внимание: «Уроженцы Царства Польского, оканчивающие образование своё в Московском университете, отличаются безукоризненностью своего поведения, и, несмотря на тревожные явления на Западе и в других частях бывшей Польши, доселе не подавали повода ни к какому нареканию»34. Напротив суждения министра Николай I собственноручно начертал карандашом: «Не верю сему!»35. Никогда ранее так открыто император не оспаривал сведения, полученные из высоких кабинетов Министерства народного просвещения. Острейшим образом польский вопрос был актуализирован в политике просвещения ещё во времена министра К. А. Ливена, сразу после начала польского восстания. Уже 25 ноября 1830 года Николай I рескриптом приказал министру народного просвещения «изыскать способ» полностью отменить в училищах Киевской губернии преподавание польского языка, а равно и преподавание наук на нём36. К. А. Ливен, исполняя положения императорского рескрипта, предложил прекратить преподавание наук на польском языке в Харьковском учебном округе, «предписав Харьковскому ^ 37 университету постепенно нынешних учителей из поляков заменить природными русскими»37. Такой сценарий был одобрен императором 10 декабря 1830 года38. Несмотря на то, что Уваров был сторонником умеренной «деполонизации» Юго-Западных губерний, в докладах и записках, поданных на имя императора, он умело демонстрировал свой воинственный настрой по отношению к полякам. До конца 1830-х годов Николаю I действительно казалось, что С. С. Уваров ведёт полномасштабную интеллектуально-идеологическую войну с польским Труды Кольского научного центра РАН. Серия: Естественные и гуманитарные науки. 2023. Т. 2, № 1. С. 126-140. Transactions of the Kola Science Centre of RAS. Series: Natural Sciences and Humanities. 2023. Vol. 2, No. 1. P. 126-140. © Ашихмин А. В., 2023 133