Труды КНЦ (Естественные и гуманитарные науки вып.1/2023(2))

намерениями; строго держаться сего плана, ни в чём не послабляя и отнюдь не удаляясь»4. С какими же предложениями и формулировками Уварова так уверенно соглашался император? В этом документе министр наметил шесть основных задач, предвосхищая их комментарием: «Операции Министерства народного просвещения в Юго-Западных губерниях состоят в непосредственном отношении к положению того края, после закрытия Виленского университета и приостановлении всех почти училищ в губерниях, от Польши возвращённых»5. Характерная особенность уваровского лексикона на протяжении 1830-х годов — впечатление чрезвычайности, «оперативности» предлагаемых мер и крайней важности воздействия на умы столь нестабильного с общественно-политической точки зрения региона. Это отчётливо прослеживается на материале докладов и докладных записок министра Николаю I в этот период. Меры, предлагаемые С. С. Уваровым, включали: 1) восстановление образовательных учреждений Юго-Западного края после событий, связанный с ноябрьским восстанием 1831 года («в надлежащей связи и постепенности»6); 2) следование положениям «триады» по мере восстановления образовательных учреждений и, как следствие, их интеграцию в общеимперское пространство просвещения («восстановлять и образовать сии училища в духе русском, хотя большею частию под наружностью прежних наименований»7); 3) «мягкую» интеграцию без радикального пересмотра польской образовательной модели на первом этапе с учётом «местных требований» («дабы не пугать с первого приёма умы, ослеплённые заблуждениями продолжительными и недавними»8); 4) опору преимущественно на старые кадры профессоров и учителей, чья репутация не запятнана участием в польском национальном движении, ввиду отсутствия достаточного числа преподавателей и чиновников «русского» образа мыслей в Юго-Западных губерниях (сам Уваров называл это «эпохой перехода»9); 5) завоевание доверия польской шляхты с целью привлечения дворянского юношества к обучению в государственных учреждениях на «твёрдых началах», коими являлись Благородные пансионы; 6) превращение Киева в центр образовательной сети Юго-Западного края («восстановляя с сими предосторожностями систему учебную в губерниях, от Польши возвращённых», перенести центр [подчёркнуто С. С. Уваровым. — А. А.] оной в Россию, приноровляя всю систему в должной постепенности к избранному центру»10). При всей масштабности задач, министр понимал, что подобного рода интеграция — долгосрочная имперская политика, рассчитанная не на одно поколение администраторов просвещения. При этом его риторика зачастую подчинялась характерным настроениям самодержца, поэтому в его докладах встречаем требование «водворения порядка на развалинах, взгромождённых неустройством и безумными мечтами»11. Далее следует специально рассмотреть три административные проблемы, связанные с политикой просвещения в данном регионе: идею Университета св. Владимира в Киеве и неудачи в её практической реализации; процесс борьбы с польским влиянием в школьной политике, а также административный конфликт С. С. Уварова и его ведомства с чрезвычайными чиновниками в лице генерал-губернаторов Юго-Западного края. 15 июля 1834 года в Киеве был торжественно открыт Университет св. Владимира. Особое положение учебного заведения было отмечено не административно, но идеологически: в Российской империи был открыт университет с сугубо утилитарными, можно сказать, политическими целями, которые открыто декларировались администраторами после ноябрьского восстания 1830-1831 годов. На примере Университета св. Владимира в Киеве мы видим, как концепция «гумбольдтовского» университета заметным образом видоизменилась в России изучаемого периода [12: 103-114]. Из двух фундаментальных черт гумбольдтовской модели (независимость высокой науки в стенах университета в сочетании с его полезностью для государства и общества) в проекте Киевского университета для имперских администраторов явно было важнее второе, причём в самом утилитарном политическом смысле. Эта «полезность» отражена и в его нестандартном названии, данном по высочайшей воле по имени одного из самых почитаемых русских святых — св. князя Владимира. В одном из докладов Николаю I С. С. Уваров назвал Киев «Римом Южной России», пытаясь исторически обосновать выбор 12 города в качестве крупного университетского центра империи12. Труды Кольского научного центра РАН. Серия: Естественные и гуманитарные науки. 2023. Т. 2, № 1. С. 126-140. Transactions of the Kola Science Centre of RAS. Series: Natural Sciences and Humanities. 2023. Vol. 2, No. 1. P. 126-140. © Ашихмин А. В., 2023 129