Труды КНЦ (Естественные и гуманитарные науки вып.1/2023(2))

региона, в отличие от генерал-губернатора Д. Г. Бибикова, предпочитавшего традиционные для имперской администрации первой половины XIX века методы «запрещения» и «усмирения». Анализ особенностей образовательной политики в Юго-Западных губерниях (Киевской, Подольской и Волынской) позволяет проследить те многочисленные противоречия, с которыми метрополия сталкивалась при попытках централизации и унификации единой системы образовательных, сословных и бюрократических стандартов на окраинах. Точкой отсчёта особенного внимания к данному региону со стороны имперской администрации являются польские события 1830-1831 годов. В данном случае стоит подчеркнуть, что тенденция ужесточения контроля образовательного пространства Юго-Западного края имела место уже во время управления министерством К. А. Ливена. Одним из первых шагов в этом направлении является высочайшее повеление от 28 июля 1831 года о запрете уроженцам Западных губерний («Виленской, Гродненской, Минской, Волынской, Подольской и Белостокской») поступать на службу по ведомству МНП без особого разрешения императора1. После назначения С. С. Уварова на должность управляющего министерством меры по контролю личного состава служащих в регионе расширились: Николай I запретил чиновникам ведомства просвещения, служащим в Киевской, Подольской и Волынской губерниях, уезжать за границу под любыми предлогами. В высочайшем повелении от 29 апреля 1833 года, переданном С. С. Уварову через управляющего делами Комитета министров М. А. Корфа, было сказано: «Никому из тамошних уроженцев отпуск за границу не давать, требующих же лечения увольнять на Кавказ»2. Откровенно репрессивные механизмы контроля образовательного пространства (а через него и общественно-политического движения в крае в целом) многие напрямую связывают с уваровской идеологической доктриной, отчётливая циркуляция которой в ведомственном отношении имела место с 1833 года. Однако нельзя с этим согласиться, поскольку ещё в министерстве К. А. Ливена встречались подобные практики как реакция на ноябрьское восстание в Польше (например, закрытие Виленского университета, состоявшееся 1 мая 1832 года). Ещё одна черта, часто приписываемая постфактум уваровской системе — «искоренение» иностранного влияния на образовательный процесс в регионах империи. Однако реализация данной меры была запущена задолго до вступления Уварова в должность министра. По этому поводу 12 июня 1831 года министру К. А. Ливену было отправлено предписание Николая I, в котором содержались поправки к училищному уставу 1828 года в контексте обострения борьбы с польским сепаратизмом. Император повелевал следующее: «Относительно иностранцев, имеющих вновь прибывать в Россию для посвящения себя воспитанию юношества, вы сообщите вице-канцлеру волю мою, о поручении российским миссиям в чужих краях: а) внушать сим людям, чтобы при отправлении в Россию они снабжали себя нужными документами о своём состоянии, образовании, вероисповедании и поведении, поставляя им на вид, что без таковых сведений они встретят в России затруднение определиться в училища, или в частные дома; б) разведывать самим о сих людях и сообщать сюда всё то, что о них узнают и в) неблагонадёжным, или подозрительным, вовсе не выдавать паспортов на отъезд в Россию»3. Таким образом, первые попытки условной «русификации» края следует хронологически связать с реакцией на польские события и отнести к 1831 году, а отнюдь не к практической реализации С. С. Уваровым доктрины «православие, самодержавие, народность», начатой значительно позже. С. С. Уваров, будучи чиновником «утончённым», прекрасно понимал невозможность осуществления силового сценария в образовательной политике вообще и в руководстве ею в Юго-Западных губерниях в частности. Задача исследователей уваровского периода в истории просвещения облегчена тем, что министр ёмко сформулировал задачи, стоящие перед вверенным ему министерством в Юго-Западных губерниях. В рамках секретного делопроизводства Канцелярии министра народного просвещения была обнаружена всеподданнейшая докладная записка (своего рода «заочный» формат доклада императору, сформулированный в письменном виде) под заглавием «О главных видах публичного воспитания в Западных губерниях». Она была послана С. С. Уваровым императору утром 23 марта 1835 года, вскоре после открытия Университета св. Владимира в Киеве. В тот же день Николай I внимательно её изучил и оставил карандашную резолюцию: «Совершенно согласно с моими Труды Кольского научного центра РАН. Серия: Естественные и гуманитарные науки. 2023. Т. 2, № 1. С. 126-140. Transactions of the Kola Science Centre of RAS. Series: Natural Sciences and Humanities. 2023. Vol. 2, No. 1. P. 126-140. © Ашихмин А. В., 2023 128