Труды КНЦ (Естественные и гуманитарные науки вып.1/2022(1))

Сам архив как совокупность документов не является тождественным простому множеству документов как свидетельств, собранных воедино. Нет нужды анализировать все термины в модели П. Рикера, однако само соотношение понятий «архив» и «свидетельство» является необходимым для акцента на личностном измерении, подчеркиваемом закрепившимся наименованием архива ученого «архив имярек», в котором сводится если не несводимое, то довольно далекое — личная и официальная история5. Важность свидетельств «от первого лица» уже примерно век не нуждается в апологии: личные архивы ничуть не менее значимы для представителей современных социальных и гуманитарных наук. Но сама фиксация разделения двух уровней и одновременно необходимость их анализа в ходе исследования биографии и научного наследия любого ученого фиксирует проблему сочетания двух уровней - - монументальных архивов и архивов идентичности как именуют их Ф. Блоуин и У. Розенберг [16]. Сочетание или более жестко — дестабилизация единой картины истории позволяет слышать многоголосие прошлого. Сохранение и отбор документов архива подводят к проблематике социальной памяти. Осевшие в архиве документы - - только часть прошлого, они оторваны от создателей, пересобраны при архивации. Эти процессы заставляют говорить о «немоте» и «сиротливости» архива [15: 236]. Из частичности и фрагментированности архива следует лиминальность - - в смысле пограничности и переходности между памятью и забвением — как одна из ключевых его характеристик [17: 465]. В то же время парадокс заключается в постоянной недостаточности архивов и одновременно обширности «следов» прошлого. Разбирая теоретические взгляды П. Рикера на проблему архива, нельзя не сказать о еще одной ключевой метафоре исследований памяти - - понятии «след». След и память связывались с первых работ по мемориальной проблематике [18]. Кроме устоявшихся ассоциаций (след как частный фрагмент, след как зримый остаток) диалектики памяти и забвения, «трасология» (от фр. la trace - - «след») в мемориальной культуре возвращает к вещественной составляющей различных частей прошлого с точки зрения их пересборки и одновременно их сопротивления этому процессу. Чего можно добиться в аналитическом смысле, поменяв крайние феномены в рикеровском анализе «след - свидетельство - архив»? Думается, кроме «алаверды» возвращению материального, так популярного в современных социальных науках, эта смена лишний раз демонстрирует активность вещей и невозможность забывания о вещественности/материальности и пространства в реальной практике анализа архивных материалов. Банальность максимы о том, что «любые следы социальны» уходит, когда исследователь архива погружается в повседневную работу: от разбора почерка и отсутствия важной отметки в дневнике до необходимости чтения, переписывания, набора большого объема листов или, наоборот, нехватки информации в архиве по какой-то проблеме и необходимости поездок в различные хранилища, разбросанные по территории страны. Несколько слов о теме «антропология и архив». Оставив в стороне исследование этнографическими методами повседневной работы архивистов и музейщиков, обратимся к теме архивов антропологов как свидетельств их работы. Несмотря на «суррогатность» архивов6с точки зрения антропологии, отмечается их актуальность для истории идей в той или иной науке вплоть до открытия нового-старого образа «классика» (случай Б. Малиновского [19]). Столь же важен пересмотр точек зрения на изучаемые сообщества или отрывание новых «молчащих» групп информантов [17]. Проблема заключается в двойственности. С одной стороны, не нуждается в доказательстве сила архивного документа с точки зрения возможности изменения стандартного образа исследователя. С другой, - - архив чаще всего остается все тем же «банальным» источником, добавляющим очередной фрагмент в пазл устоявшейся картинки истории науки. Архив как наиболее социальный (П. Рикер) феномен мемориализации в сравнении со следами и свидетельствами показывает активность изменения образа ученого, что заставляет сопоставлять его с историей и социологией науки в качестве элемента изменения научного знания - - науки в действии по Б. Латуру [20]. Как след и трасология отсылают к активной работе в поле или лаборатории, так и архивы со свидетельствами отсылают к формированию науки и ее истории. Сближение, выглядящее случайным, становится, однако, почти закономерным во взгляде на развитие науки Б. Латура. Вне зависимости от темы, будь то лабораторные практики [20, 21] или теории социологии [22], обращение к наследию и формированию научных идей — «черный ход»/«кухня науки» (по Б. Латуру) — важная составляющая работы ученого. Архивы и свидетельства - - источники усложненного взгляда на современный этап науки, позволяющие пересмотреть устойчивую схему прошлого, дающие возможность включения новых акторов, неизвестных или находившихся вне поля зрения исследователя. Труды Кольского научного центра РАН. Серия: Естественные и гуманитарные науки. 2022. Т. 1, № 1. С. 20-29. Transactions of the to la Science Centre. Series: Natural Sciences and Humanities. 2022. Vol. 1, No. 1. P. 20-29. © Коткин К. Я., 2022 22