Труды КНЦ (Естественные и гуманитарные науки вып.1/2022(1))

школьное дело, культурно-просветительную работу и наладить продовольственное снабжение, его лидеры изложили общие данные о численности, расселении и хозяйственной деятельности карелов, их экономических и культурных контактах с Финляндией, привели обзор деятельности Союза беломорских карел13. Однако вопрос о полном отделении Карелии от России в документе не ставился. Причину выдвижения на первый план проблемы автономии карелов следует искать не в антирусских настроениях среди лидеров движения, как считают финские авторы, и не во влиянии «финляндской националистической пропаганды», о чем писали отечественные историки, а в восприятии революционных событий 1917 года под тем углом зрения, как они виделись карельскому населению, получавшему информацию о событиях либо из финских, либо из русских источников. На эту позицию, как отмечает английский исследователь С. Черчилль, повлияли два фактора. Во-первых, следует учитывать, в какой мере ход революции изменил отношение правительственных кругов России к судьбам Карелии и Финляндии, а во-вторых, «насколько политически подготовленным оказалось само национальное движение, испытывавшее в течение нескольких лет воздействие русификаторских тенденций» [10: 33-34]. Обострившийся летом 1917 года конфликт между приверженцами идеи так называемого «панфеннизма» и русской национальной идеи сыграл заметную роль в дальнейшем развитии национального движения в Карелии. 14 июня 1917 года в Петрозаводске состоялось чрезвычайное земское собрание Олонецкой губернии, которое обсудило вопрос об автономии Карелии. Внимание к этому вопросу усилилось в связи с кампанией в финляндской прессе, начатой после того, как сейм Финляндии утвердил устав Карельского просветительского общества. Появившаяся в кадетской газете «Речь» публикация из Гельсингфорса «об автономии Карелии» вызвала оживленные прения делегатов собрания, в котором принимали участие гласные от карельских уездов, в том числе социал-демократ В. М. Куджиев. По этому вопросу деятели земства продемонстрировали позиции, весьма далекие от позиций лидеров Карельского просветительского общества. Известный в губернии специалист в области лесоводства И. А. Кищенко со всей определенностью высказался «против раздела губернии» и подчеркнул, что «не понимает автономии Карелии, у которой нет ни письменности, ни литературы, ни культуры, ни истории, ни государственных деятелей-карел». Гласные Мартынов, Лукин и Григорьев заявили, что карелы Олонии «по складу ума, по характеру, по вере — русские, и не имеют тяготения к финнам». А поскольку «карелы вместе с русскими получили свободу», то стоило надеяться, что «земство и другие учреждения обратят должное внимание на удовлетворение необходимых нужд карел», прежде всего на образование, строительство путей сообщения, организацию продовольственного снабжения14. Обсуждение вопроса продолжилось и на следующий день, несмотря на то, что ряд земцев настаивал на прекращении прений. Кищенко мотивировал необходимость дальнейших дебатов особой важностью поднятой проблемы и требованием оказать противодействие агитационной работе «финских шовинистов». Собравшиеся признали, что «карелы не склонны к автономии, желают жить вместе с русскими и составлять с ними одно целое». Единогласно была принята резолюция, подчеркивавшая, что Карелия должна сохранить связи с Россией и что «в культурно-просветительном отношении губернское земство должно широко идти навстречу карелам». По предложению Кищенко в резолюцию внесли дополнение о том, что губернской земской управе необходимо немедленно начать проводить «практические меры» в этом направлении. Однако поскольку сделанное дополнение по существу не обсуждалось, Куджиев воздержался от голосования15. Между тем Карельское просветительское общество, обратившись к Временному правительству, выразило пожелание, чтобы оно сочувственно отнеслось к деятельности лидеров национального движения и оказало им необходимую поддержку. Выдвигались предложения просветительского характера: о скорейшем введении родного языка в карельских школах и церквах, об издании на нем богослужебной литературы, о назначении учителей и священников, владеющих карельским языком. Такое же требование должно было предъявляться и к чиновникам «из среды местного населения», которыми предлагали заменить прежних государственных служащих. Планировалось открыть в селах Ухта, Реболы, Паданы, Сямозеро или в городе Олонец двух училищ, дававших среднее образование, а также учительской и духовной семинарий, построить за счет казны «крайне необходимых проезжих дорог в Архангельской и Олонецкой Карелии». Для осуществления этих мероприятий должны были назначаться соответствующие комиссии, включавшие представителей от карельского населения, Карельского просветительского общества и Временного правительства16. Труды Кольского научного центра РАН. Серия: Естественные и гуманитарные науки. 2022. Т. 1, № 1. С. 136-148. Transactions of the Kala Science Centre. Series: Natural Sciences and Humanities. 2022. Vol. 1, No. 1. P. 136-148. © Дубровская Е. Ю., 2022 141