Труды КНЦ вып. 22 (ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ вып. 2/2022(13))

и переселить инонационалов с западного побережья Баренцева моря на Терский берег. В число переселенцев попали семьи информантов В. С., Г. К. и С. П. Из интервью информанта Г. К., 1949 г. р.: «Когда бабушку с дедушкой арестовали, маму, её сестер и других жителей Озерко погрузили на баржу и вывезли на Терский берег. Не тронули только одну тетю, потому что она вышла замуж за русского». Из интервью информанта С. П., 1975 г. р.: «В тридцать шестом году семью выслали из Эйно-губы (Озерковский сельсовет) в Умбу». Судя по интонации информантов, вынужденный переезд не вызывал одобрения со стороны переселенцев. Это и понятно, кому понравилось бы бросать скотину, налаженное хозяйство, создаваемое многие годы упорным трудом в нелегких условиях. Особняком стоят рассказы о вынужденных переездах с целью обезопасить себя от более серьезных проблем. Первый рассказ относится к периоду коллективизации. Из интервью информанта А. Х., 1922 г. р.: «Когда началась коллективизация, там начались колхозы. Отца поставили кладовщиком в колхоз. Председателем колхоза стал из “КомитетаБедноты ”один. Бухгалтером — то же самое, из “КомитетаБедноты”. Те ночью пьянствовали. Те, значит, пьянствовали, а отца поставили кладовщиком. Принесут бумажку “Выдай столько-то водки, выдай хлеба ”, еще что-нибудь, масла и так далее. Одни только бумажки. А куда эти бумажки? “Я потом их все подпишу. Выдавай, не возражай!” И, помню, отец матери говорил: “Они меня посадят в конце концов ”. И мы услышали тогда, что вербовщик появился в деревне, который вербует в Карелию. Отец пошел, вербовщика этого нашел, и тут же договор с нами заключил. Мы завербовались в Карелию в лесную промышленность. Сначала в Кондопогу переехали». Следующие рассказы относятся к более позднему периоду — началу репрессий. Из интервью информанта Т. Р., 1945 г. р.: «Отецработал в конструкторском бюро. Там проектировали тяжелые самолеты. Сначала арестовали начальника. И в тридцать шестом году отец, опасаясь репрессий, устроился работать на Мурманскую железную дорогу. Когда приехал в Мурманск, то ему предложили жить и работать в Умбе. Мотивировали тем, что там самые красивые места на Кольском Севере ». В годы Большого террора случалось и так, что на спецпоселение люди ехали добровольно. Среди них оказалась мать информанта А. Ф., 1940 г. р.: «Мама в тридцатые годы работала прислугой в Питере, в консульстве Германии». Чтобы избежать репрессий, она уехала на север к раскулаченной родне, тем более что единство семьи всегда было гарантом выживания в тяжелые времена [8 : 22]. Хотелось бы напомнить и подчеркнуть, что в 1930-е гг. вынужденные переселения носили классовый характер. Переезды в 1940-е гг. Воспоминания информантов о переездах в 1940-е гг. начинаются с рассказов о депортации финнов и немцев из Мурманской области летом 1940 г. по этническому признаку. В соответствии с приказом НКВД СССР № 00761 от 26 июня 1940 г. семьи инонационалов были депортированы из Мурманской области в Карелию2. Депортация — насильственное переселение народов по национальному признаку, с «зарубежными соплеменниками которых ведется или может вестись война», носит превентивный характер [9 : 30]. В нарративах о депортации и последовавших за ней событиях встречается много общих сюжетов. Все эти рассказы наполнены болью, поэтому многие представители старшего поколения стараются вытеснить из сознания трагические воспоминания [1 : 49]. Но, несмотря на это обстоятельство, удалось получить ряд ценных интервью. 52