Труды КНЦ вып. 22 (ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ вып. 2/2022(13))

этими станциями были «очень довольны»56. Приблизительно в местах расположения станционных казарм позднее возникли и железнодорожные разъезды и станции: Охто-Канда — приблизительно на месте Белокаменской станции, станция Хибины — у Белой губы, Нефелиновые Пески — у озера Высокого, станция Имандра — немного южнее села Половинка. Возможно, экономическое значение казармы для проезжающих привело и к образованию топонима «Избяная губа» (Пыртлухт)57в этом месте — в честь не столько нового зимнего поселения экостровских саамов, выстроивших в Белой губе деревянные тупы, сколько в честь станционной избы. Новые дополнительные промыслы экостровских саамов не исключали их традиционных занятий в летнее время, однако, как представляется, ограничивали свободу передвижений из-за большого потока промышленников в весенний и осенний сезоны, а приезжих исследователей — в летний, когда больше всего требовалось услуг смотрителей и ямщиков. Тем не менее, как показывают тексты источников, экостровские саамы не оставляли рыбную ловлю и охоту в семейных угодьях, что было возможно благодаря привлечению к дополнительным промыслам женского населения погоста, а также короткому миграционному маршруту от постоянного места работы — станций — к сезонным промысловым местам. С одной стороны, второстепенные промыслы имандрских саамов свидетельствуют о высокой степени их мобильности и адаптивности к новым социально-экономическим условиям. С другой стороны, близость селений к почтовому тракту и станциям, ямской извозный промысел с налагающими требованиями более оседлого образа жизни, частое общение с русскими не только отличали саамов, живущих по побережью Имандры, в экономическом отношении от других групп саамского населения задолго до железнодорожной колонизации, но и обусловили среди них особый тип миграций и более быстрый переход к оседлости. Со второй половины XIX в. на Кольском полуострове активизировались передвижения поморского населения от становищ до промысловых мест, а также наблюдался буквально наплыв исследователей. Им были необходимы проводники по неизведанным районам, многие из которых даже не были еще обозначены на картах. Особенно востребованы услуги местных проводников оказались у геологов, гидрологов, зоологов и других ученых, изучающих природные ресурсы Кольского края и потому нуждающихся в знатоках окрестностей озера Имандры и Хибинского горного массива, Ловозерских тундр (авторское написание. — Ред.) и Мончетундры. Во многих источниках отмечается необыкновенное природное и топографическое чутье саамов. Так, среди приезжих ученых лучшим знатоком Мончетундры и окрестностей Имандры слыл Калина Иванович Архипов. Г. Д. Рихтер охарактеризовал его как прекрасного охотника и лучшего знатока местности в прошлом, а сына К. И. Архипова Федора Калиновича— как прекрасного проводника и охотника58.Про Калину Ивановича рассказывали, что при определении береговых линий озера он был более точен, чем измерительные приборы, подтверждая тем самым бытовавшее среди путешественников убеждение в необыкновенном географическом чутье саамов [4 : 68]. В. В. Чарнолуский называл такую особенность у саамов «особой памятью и привычкой к своему краю, навыком разбираться в тончайших очертаниях контуров лесов на горизонте и протяженности холмов в волнистом рельефе тундры»59. 14